Моя вторая вселенная. Долина Басмаков. Инна Тарасова

до бесконечности. Кого я тут только не видела за весь день, – ответила она и добавила, повышая голос: – И наркоманов местных тоже. Мне полицию вызывать или сами свалите?

      – Да не наркоманы мы, – начал оправдываться один.

      – Пойдем, нет тут никого, – ответил ему второй и добавил, обратившись к Русе: – Будьте здоровы, Руся Сталинградовна.

      – И вам не хворать, – крикнула она им вслед.

      Я сидела тихо, боясь выйти. Место, где я спряталась, оказалось небольшой хозяйственной комнатой. Я сидела на перевернутом ведре, схватившись за швабру, как за спасательный круг. Минут через двадцать появилась Руся.

      – Идти есть куда? – спросила меня она, заглядывая за шторку.

      – Нет, – ответила я ей, а про себя подумала: «И она меня не узнает».

      – Ну ладно, тогда пойдем ко мне. Ты какое варенье любишь?

      – Абрикосовое и вишневое.

      – Абрикосовое есть, а вот вишневое в дефиците. Я выйду через служебный выход и посмотрю, как обстановка, а ты потом, как только я подам знак.

      Я молча кивнула. Минут через десять подъехало такси, а еще минут через десять мы уже сидели на кухне у Руси. Она сразу кинулась насыпать корм двум котам, орущим так, как будто их не кормили как минимум года два.

      – Интересное у вас отчество, Сталинградовна, – сказала я, не зная, о чем говорить. Рыжий кот посмотрел на меня и заорал еще сильнее.

      Я не знала ее отчества. Обычно просто называла по имени. Полное имя ей не нравилось. Я помню ее историю. Родители думали, что будет мальчик, и хотели назвать Русланом. УЗИ раньше не было, смотрели на форму живота и как женщина переносит беременность. По их расчетам должен был родиться мальчик, а родилась девочка.

      Первые дни после рождения ее по привычке называли Русланом. После выписки из роддома к ним домой пришла сестра ее матери и сказала:

      – Вы совсем, что ли, сдурели? У вас девочка. Какой Руслан?

      – Ну, будет тогда Руслана, – отмахнулась ее мать.

      – Какая я тебе Сталинградовна? Викторовна я урожденная. Это меня так прозвали. Мне нравится. На местных наркоманов действует устрашающе, – сказала она смеясь. – У нас в аптеке для пенсионеров есть скидка, и я обычно шутя говорю, что эта скидка для участников битвы под Сталинградом. Вот и стали Сталинградовной называть.

      Моя Руся обычно говорила: «Скидка для участников Куликовской битвы», но никто не называл ее Куликовной.

      – А я Яна.

      – Тебе некуда идти?

      – Есть, мама, но…

      Вряд ли я могла рассказать, что происходит. Что я не могу прийти ни к кому, кого знаю.

      – Вот и моя мамашка не особо обрадовалась бы, если бы я к ней заявилась.

      Руся налила чай, поставила в центре стола абрикосовое варенье и села.

      – Знаешь, моя мать всю жизнь мне говорила про мой дочерний долг перед ней. Как-то я спросила ее, как мне вернуть ей долг. Мать посмотрела на меня и ответила:

      – Вот будет у меня инсульт, и буду я немощная лежать, а ты будешь за мной ухаживать. Так ты и вернешь мне долг.

      Только