Бакалавр 4. Сергей Куковякин

нехорошее случается.

      Девицы друг к дружке ближе придвинулись. Одна другую даже за руку взяла.

      – Подошли ближе. Смотрим – у куклы глаза вытыканы, а так всё остальное целое. Платьице даже на месте, – замогильным голосом продолжает Васька. – Удивились мы этому и дальше двинулись.

      – Ой, а я бы уже обратно побежала, – прошептала первая девица.

      Вторая головой согласно закивала. Рядышком с первой она бы тоже уже неслась подальше от этой страшной куклы.

      – Идём, значит, дальше… Вторая такая кукла нам встречается. Потом третья. Все старыми ржавыми гвоздями прибиты и без глаз. Только куклы тут уже не новые, от дождей и снегов вид потеряли, одежда их выцвела и лохмотьями болтается… – добавляет и добавляет страха храбрый и отважный этнограф.

      Девицы уж чуть не повизгивают. Образное у лиц женского пола мышление. Во всех красках представляют они и поздний вечер в лесу, и чавкающую под ногами воду, клочки тумана на ветках кустов… Кукол этих, страхолюдин, безглазых.

      – На полянку вышли. Посреди её пень стоит, а вокруг него на колах, в землю вбитых, опять же куклы развешаны. Тут уж совсем не целые – у какой голова отпала, у какой рук нет или безногая… – продолжает рассказывать Васька.

      Мне про кукол совсем не интересно слушать.

      – Пошёл я спать, – тёплой компании говорю.

      Васька мне только рукой махнул, а девицы даже головы не повернули…

      Так и не знаю теперь, чем эта история про кукол закончилась.

      Глава 5 Ещё один Васькин рассказ

      Среди ночи проснулся. Поезд где-то стоял. Станция, видно, маленькая – крохотный домик-вокзал с плохо читаемым названием этого забытого всеми места. На столбе в шаре лампочка еле светит, а вокруг её снежинки вьются.

      Мои соседи ещё не ложились. На столике у вагонного окна две винных бутылки. Одна ещё целая, а вторая – уже распробованная. Еда какая-то рядышком, стаканы…

      Васька и девицы в казенные одеяла замотались – прохладно в вагоне, экономят железнодорожники на отоплении.

      – А, в деревне той жители и говорят нам, что бы мы в крайний дом там не ходили. Ну, не в их деревне, а уже в той, что заброшена. Старуха там жила одинокая, делами всякими бесовскими промышляла. – негромко Васька девицам свои побасенки рассказывает.

      Васькин голос, скорее всего, меня и разбудил. Есть за мной такое – когда сплю, громкие звуки мне не мешают, а от тихой речи могу и проснуться. Вот так интересно мой организм устроен.

      Васька руку из-под одеяла высунул, остатки из бутылки разлил. Всем поровну. Девицы уже не возражали – страх свой алкоголем глушили.

      Опростали они свои стаканчики, что-то со стола поклевали. Васька по вагонной полке ближе к одной из девиц придвинулся, край своего одеяла на неё накинул. Как бы, шалашик такой уютненький на двоих соорудил.

      – Были мы в тот раз только с напарником – маленькая была экспедиция. Доехали до той деревни, машину оставили у околицы. Стали саму деревню смотреть. Пустая деревня – до нас в ней уже не одна