Разведенка. Полина Осипова

ей быть. По большому же счету – она придавала слишком важное значение тем, кто в ее жизни ничего не значил, и это мешало ей воспринимать людей запросто и общаться с ними легко.

      И вот – впереди за поворотом дороги – ресторан с высокими матовыми окнами и огромной вывеской «ПРЕКРАСНАЯ КУБА» над входной дверью, где десятки новых, незнакомых глаз будут ее разглядывать, задавать вопросы, проверять на прочность. А, ну и ладно! Люба рассмеялась сама себе. Она терпеливая, она сможет, или это будет не она!

      Улыбчивый Саша-менеджер – тот же симпатичный парень с нежными, смягченно мужскими чертами лица, крупными серыми глазами, обрамленными по-детски пушистыми ресницами, и весело вздернутым курносым носом, который собеседовал ее, стоял на пороге ресторана.

      – Здравствуй, дорогая! – Он звучно чмокнул Любу в раскрасневшуюся щеку. – Форму принесла? За-ме-чательно! Но только тебе уже с главного входа заходить нельзя – ты же – работник, ра-бот-ница то есть теперь. Значит так, обогнешь здание с левой стороны – увидишь ворота, войдешь, там с обратной стороны этого же дома дверь с кодом, наберешь 2011. Запомнила? Ну, как этот год, – он рассмеялся, – чтобы не забыть. Я тебя там встречу. Ждю! – И он вошел в высокую дубовую дверь.

      Люба без труда нашла черный ход, зашла, спустилась по ступенькам вниз, справа была мойка, налево и направо вверх вели узкие лестницы, впереди вниз направлялась еще одна – широкая, у ее подножия стоял Саша.

      – Молодец. Не потерялась! – Пошутил он. – Теперь поднимайся по узкой лестнице налево, – не подумай плохого… – он подмигнул, – переодевайся и спускайся вниз ко мне. Я буду в баре – где мы с тобой сидели разговаривали в прошлый раз. Все поняла?

      Люба с готовностью кивнула.

      – Ну, отлично, жду.

      Наверху была маленькая в несколько шагов шириной женская раздевалка, по одной стороне которой на перекладине висели коричневые и синие мешки для одежды, одинаковая форма, разноцветные наряды, а по другой – на прикрепленных к стене вешалках с крючками громоздились куртки, шубы, теплые свитера, целлофановые пакеты. В ящике для обуви и под ногами стояли и валялись вперемежку пары женской обуви. На свободной стене, как раз за дверью висело большое зеркало. Пахло чем-то особенным – смесью духов, талька, дезодорантов, лаков для волос – ненавязчивым и легким женским присутствием.

      Люба нехотя натянула блузку – купленная второпях, она скорее походила на неудачно скроенную рубашку, и, так как она была найдена на ближайшей распродаже, из каждого шва торчали и топорщились обрывки ниток. Рубашка-блузка с трудом застегнулась на груди. Юбка оказалась более удачной, только длинноватой – по колено, при Любиной теперешней, пополневшей после праздников и месячного отказа от курения, фигуре это была самая неудобная длина. Тем более в «балетках»! Хотя они и красиво обхватывали ногу, словно пуанты, они все же были без каблуков. Глянув в зеркало, Люба только пожала плечами – оттуда на нее с долей испуга