Двадцать лет одного лета. Дело № 48. Тим Марэ

дверь, но остановился. – Ты же знаешь Хвостову Татьяну?

      Прусов услышал эти слова и вздрогнул, однако попытался сохранить спокойствие хотя бы в этом вопросе. Он сделал вид, что пытается вспомнить это имя.

      – Ну, же… Вспоминай… подруга Белинской…

      Карецкий смотрел на Прусова с улыбкой.

      – А она-то тебе на хрена?

      – Да хочу уточнить у неё некоторые вопросы, относительно Вашей с ней встрече у подъезда Полины.

      Карецкий решил окончательно добить Прусова. Никакой Хвостовой Татьяны на самом деле в тот момент рядом с Полиной не было. Да и вообще никакого отношения к данному уголовному делу она не имела. Просто Карецкому вдруг вспомнилось одно из первых уголовных дел, где некая Хвостова Татьяна задерживалась за хранение наркотиков, и чья фамилия Прусову была отлично известна. Но Карецкий знал, что она могла там быть чисто теоретически, поскольку жила в одном подъезде с Полиной.

      – Ты же в порыве своей страсти просто её не заметил, а она следом за Полиной шла и всё видела. И как ты проверил сумки с похищенными вещами, и как отпустил злодейку с похищенным. Хотя да… Извини, ты же на тот момент ещё не знал о краже. Заявительница к тебе чуть позже обратилась с заявлением. Хотя постойте: Голощенкова? Как она могла? Она же пьянющая в стельку была. Говорят, даже ходить не могла.

      Он не стал дожидаться какой-то реакции от Прусова на «контрольный выстрел» и выйдя из кабинета, прикрыл за собой дверь. Через секунду за дверью раздался сильный удар чем-то твёрдым по шкафу. Возможно, это был кулак Прусова. «Сработало», – подумал про себя Карецкий и, довольный собой вернулся в свой кабинет. Едва он зашёл и включил чайник, чтобы попить кофе, дверь в его кабинет распахнулась и на пороге возник Прусов.

      – Вениамин, чего ты завёлся? Давай поговорим, как мужчины.

      Вся спесь испарилась и Прусов пришёл с покаянием.

      – Я завёлся? Да я само спокойствие. Я смотрю это у Вас что-то не срастается, уважаемый.

      – Давай не будем ругаться! Скажи конкретно, что от меня требуется?

      – Я уже сказал, кто мне нужен и когда. Лёша и Вы.

      – Да что ты всё «выкаешь»? Давно же уже вместе работаем…

      Прусов помялся.

      – Ладно, я сейчас за Лёшей, только боюсь он будет не в кондиции…

      – Значит, ты был в курсе, что он бухает? И почему-то мне даже кажется, что ты знаешь где…

      Карецкому показалось, что Прусов сейчас поплывёт. Скользкий тип, но за два года работы с ним Карецкий уже успел его изучить.

      – Он был там, у Голощенковой, – виновато проговорил Прусов. – Но где он сейчас, я не в курсе, поеду искать. Слушай, давай без группы? Ты же понимаешь, что это мой человек.

      – О! – Карецкий поднял указательный палец вверх. – Вот как ты заговорил? А что ж ты мне раньше лапшу вешал, что ты не в курсе ни про какого Лёшу?

      Видимо Прусов понял, что вляпался и теперь пытался вылезти из этого дерьма.

      – Привези мне Лёшу, а дальше посмотрим, – снисходительно проговорил Карецкий. – А мне сейчас