Конец гармонии. Смерть лишь начало. Максим Углов

королевство гигантов ещё не были безвольными марионетками в наших руках.

      Смелые и волевые приподняли головы и решились выступить против тиранического режима. Королеве это, мягко говоря, не понравилось. Кристализ назвала сопротивление террористами-гармонистами и обрушила на предателей ужасающие масштабом общенациональные рейды.

      В ту злополучную ночь, что окутала страну непроницаемым покрывалом, улицы, в другие дни оживленные, притихли. Простые люди затаили дыхание в предчувствии грядущих событий. Все ждали развязки. Редкие всполохи света из окон разрывали завесу мрака, как одинокие маяки посреди океана.

      Там и тут раздались приглушенные шаги – тайная полиция кралась по переулкам. Их движения, стремительные, словно удары кинжала, выдавали бывших отбросов и охотников за головами. Они знали: сегодня изгоев, ждет схватка с теми, кто осмелился бросить вызов Великой королеве.

      Заговорщики устраивали собрания в подвальных убежищах, в полумраке, при трепетных огоньках свечей, где воздух пропах напряжением и ужасом. Защитники добра и истинной любви понимали, что идут на смертельный риск, но вера в гармонию и справедливость пересиливала страх.

      Дверь одного из убежищ выбили с оглушительным треском. Тайная полиция ворвалась внутрь, как хищники, что почуяли кровь. Заговорщики замерли, как олени, что попали под свет фар. Завязалась схватка. Полиция стреляла в тех, кто сопротивлялся и резала горло тем, кто сдавался. Кровь брызгала на стены. Крики боли и отчаяния сливались в протяжный вопль.

      Так было в Ликтиде, в Сорифе, во Всеполисе, во Враксе… Каждый, кто осмелился бросить вызов Великой королеве, был казнен на месте. Когда же битва утихла, тайная полиция торжествовала победу. Бывшие отбросы собирали трупы несчастных, словно трофеи, и увозили прочь из убежищ.

      Гегемония вновь погрузилась в молчание.

      Когда в штабе сопротивления Всеполиса, в столице Гегемонии, убили сотни человек, я был неподалёку. Совсем неслучайно оказавшись рядом с очередным пристанищем террористов, разум дрогнул. Я своими глазами видел, как тайная полиция безжалостно разрывала тела, издевалась и явно наслаждалась резнёй. Я, ветеран армии и хайвенгруппенфюрер королевы, привык к ужасам войны, но такая резня выходила за рамки человеческого понимания.

      Последняя заговорщица сдалась и умоляла отпустить её, когда несколько офицеров лишь смеялись и жадно осматривали пока ещё живое тело. Один из полицейских заметил меня и странно покосился.

      Я было собрался уходить, но вдруг почувствовал, как главарь сдвинулся с места. Тело рефлекторно застыло. Офицер шёл с явной готовностью откусить мне голову, но неожиданно увидел пальто, что было только у высокопоставленных военных.

      Полицейский сначала пришел в замешательство, но подхалимство и трусость пересилили кровожадность. Спустя мгновение он резко выпрямился, вскинул руку и заговорил:

      – Здравия желаю, гер хайвенгруппенфюрер! Прошу вас покинуть