Стальная бабочка. Часть I. Знакомство. Мария Анашкина

него медленно, всё с тем же пугающе спокойным лицом. Денис смотрел на его босые ноги с жёлтыми, поеденными грибком ногтями и пытался собрать мысли в кучу. Кухня такая маленькая, здесь негде спрятаться. Пружина лопнула предсказуемо и даже ожидаемо, но всё равно слишком внезапно.

      Папа схватил его за шкирку, рывком поставил на ноги и тряхнул с такой яростью, что Денис ударился затылком о холодильник. На пол посыпались усеивающие дверцу магнитики.

      – Откуда у тебя деньги? – медленно, с расстановкой произнёс папа. – Где ты их взял, мальчишка?

      Он снова тряхнул его, и Денис, не выдержав, заплакал. Как он ни старался держаться, слёзы всё равно текли по щекам одна за другой. Он тут же почувствовал, как усилилась папина злость. Молодец, бурундук-дубина! Давай превратим этот вечер в первоклассный кошмар.

      – На… на… нашёл…

      – Где? В чужом кармане?

      – На… на улице!

      И вновь огромная рука опустилась и ударила его по лицу, и очередной раз Денис ударился затылком о холодильник. Перед глазами помутнело. Отчаянно пахло тушёной капустой, и в этот момент ему виделся кощунством тот факт, что она существует на свете. Существует только для того, чтобы портить и без того несладкие вечера.

      – Не смей врать!

      – Я не… я не… я не вру!

      Папа шумно выдохнул сквозь сжатые зубы, на лбу пульсировала вена. Папу бесили его слёзы, бесило его заикание. Бесило, что он не может быть таким, как надо.

      – Я последний раз спрашиваю. Где ты их взял? Опять в школе по чужим курткам лазил? Посмотри на меня!

      Папа ухватил его за волосы и дёрнул, запрокинув голову. Денис заскулил от боли. Папа снова ударил. Потому что нечего распускать нюни.

      Ничего страшного. Рано или поздно это закончится. Всегда заканчивается. Папа устанет и вернётся к бутылке. Боль можно и потерпеть, выдержать, не впервой. А синяки появляются и исчезают. Исчезают в считаные часы.

      – Че-честное слово, я на-нашёл её на улице!

      – Ладно. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Ты меня вынуждаешь, Денис. Я заставлю тебя сказать мне правду!

      Папа схватил первое, что попалось ему под руку, – половник – и огрел Дениса по руке чуть выше локтя, а потом удары посыпались без разбору. Денис пытался закрыться руками, но это слабо помогало. Он вдруг подумал о ноже-бабочке, лежащем в ящике стола на самой вершине денежной горы, которую папе и за месяц не заработать.

      А что если?..

      Нет! Нет! Перестань! Ведь это папа!

      Нельзя так думать. Нельзя. За такие мысли непременно попадёшь в ад.

      Ты и так попадёшь. Тупица…

      Время потеряло смысл, а потом Денис обнаружил себя на полу, грязном полу из потрескавшейся плитки с присохшими кусочками еды, а сверху лился болезненный, жёлтый, как масло, свет. Кожа там, где ударил папа, горела. Рядом упал деревянный расписной половник, и Денис осторожно глянул вверх. Папа уходил из кухни, что-то бормоча себя под нос, в руке он сжимал смятую сотку. Через минуту хлопнула дверь, заскрежетал замок. Ушёл за пивом. Куда же ещё. Не каждый день ему