Трилогия о мисс Билли. Элинор Портер

Святые угодники! – перебил его Бертрам. – Половина человечества обладает тем или иным талантом, но это вовсе не значит, что со всеми этими людьми невозможно жить. Уилл, это уже серьезно. Сирил становится похож на тех придирчивых старых дев, о которых пишет твой юный тезка. Рано или поздно он заставит нас разговаривать шепотом и ходить на цыпочках.

      Уильям улыбнулся.

      – Не беспокойся. Тебе не грозит опасность вести себя слишком тихо.

      – Но не благодаря Сирилу, – возразил Бертрам. – Есть только одна причина, по которой я за мальчика. Он сможет смягчить Сирила, а это ему необходимо.

      – Я должен его взять, Берт, – мрачно сказал старший брат. – И только Господу ведомо, что я стану с ним делать. Что ему сказать? Как написать? Я не представляю, как писать такие письма!

      – Отправь телеграмму. Полагаю, одного «приезжай» хватит. Он не производит впечатление застенчивого юноши.

      – Хм, возможно, – согласился Уильям. – Но разве кто-нибудь… его поверенный… не должен написать мне? – он еще раз посмотрел в письмо, лежащее у тарелки. – Да, некто мистер Хардинг. Интересно, не родственник ли он Неда Хардинга? Я был знаком с ним в Гарварде, и вроде бы он родом из Хэмпден-Фоллс. В любом случае, скоро мы все узнаем. Может быть, уже завтра.

      – Наверное, – кивнул Бертрам, вставая из-за стола.

      – Пока не получу от него письма, ничего не стану предпринимать.

      Глава IV

      Билли отправляет телеграмму

      Письмо Джеймса Хардинга очень скоро последовало за письмом Билли, однако же ничем его не напоминало. В нем содержались подробности об имуществе Билли и было упомянуто, что, согласно завещанию миссис Нельсон, Билли не сможет распоряжаться своим состоянием до достижения двадцати одного года. Там было написано, что у Билли нет никого на белом свете, и выражалась надежда, что друг ее отца примет к себе сироту. Там упоминался Нед и старая дружба в колледже, а завершалось письмо словами о том, что его автор, Джеймс Хардинг, будет рад возобновить знакомство с семейством Хеншоу, с которым он дружил много лет назад, и что вскорости он надеется получить ответ от Уильяма Хеншоу.

      Это было хорошее письмо, но очень плохо написанное. Почерк Джеймса Хардинга не отличался разборчивостью, и многие его корреспонденты радовались, что большинство писем он диктует стенографистке. Однако на этот раз он предпочел написать лично, и именно поэтому Уильям Хеншоу, даже прочитав письмо, все еще не догадывался, что его тезка Билли вовсе не юноша.

      В основном поверенный называл Билли по имени, или «сиротой», или «бедным одиноким ребенком». А когда в письме встречались явно указывающие на пол местоимения «ее» и «она», из-за дурного почерка их ничего не стоило принять за «его» и «он», так что Уильям и подумать не мог, что он ошибается, поэтому велел приготовить в доме комнату для мальчика по имени Билли.

      Первым делом он телеграфировал Билли одно-единственное слово.

      «Приезжай».

      – Надо же успокоить бедного парня, – объяснил он Бертраму, – конечно, Хардингу я отвечу подробнее. Естественно, он хочет знать