Последний источник. Иван Богданов

Да. Ложись и спи, – вяло откликнулся панк. Джепетто, к тому моменту, уже и вовсе захрапел.

      Была ли это ошибка? Тривиальный инстинкт? Зов пылавшего сердца, что затмил голос разума, едва способного удерживать последний рубеж пред всей полнотой ликов безумия, насквозь пропитавшего мир? Акт эгоизма и эскапизма, принявший форму бушующей плоти? Катарсис? Наваждение? Или любовь? Может быть… Возможно, вся эта полнота мыслей, чувств, ощущений смешалась в пьянящий, будоражащий кровь коктейль, что ударил в голову и теперь растекался по всему телу блаженным теплом, отчего звёзды в небе казались немножечко ярче.

      – О чём ты думаешь? – положила руку на грудь мужчины женщина, проводя ею по многочисленным шрамам.

      – Стараюсь не думать.

      Зажигалка улыбнулась.

      – Знаешь, – вздохнул он. – Иногда хочется забыть. Обо всём. О прошлом. О будущем. О проклятом источнике и этом чёртовом мире, который только и ждёт, как бы вонзить свои хищные зубы тебе прямо в глотку.

      – Просто лежать и смотреть на звёзды… – согласилась женщина.

      Грешник улыбнулся и вновь повернул голову к ней, оглядывая нагое тело, чью красоту для него не могли испортить даже многочисленные ожоги – жуткое клеймо из её прошлого, зловещая печать, навсегда изменившая некогда хрупкую девушку. Грешник привлёк Зажигалку к себе и поцеловал, после чего их взоры снова устремились в бесконечность ночного неба.

      – Уилл, – наконец позвала она мужчину его настоящим именем – акт крайнего доверия и взаимной привязанности, который они позволяли себе обычно, лишь оставшись наедине.

      – Что, Сара? – повернул голову тот.

      – Часто ты думаешь о своём отце?

      – Не знаю, – пожал плечами мужчина. – Наверно, не чаще, чем ты об ожогах.

      Он почувствовал, как внезапно вздрогнуло её тело, словно от боли. Впрочем, та носила скорее душевный, нежели физический характер.

      – Сара, прости. Я не хотел, – погладил её по волосам Уилл.

      Зажигалка поначалу хотела отстраниться, но всё же позволила ему прикоснуться.

      – Нет. Пожалуй, ты прав, – наконец, с грустью ответила она. – Неужели мы стали заложниками прошлого? Этот вечный тюремщик и мучитель, от которого невозможно убежать! И чтобы ты не делала, стараясь забыть, прошлое всё равно находит тебя и, насмехаясь прямо в лицо, давит все твои жалкие попытки обрести хоть какой-то покой!

      – Уилл, – снова повернулась к нему Сара. – Что, если тот старик прав? Что, если мы действительно прокляты, и кровь с наших рук уже ничем не смыть?

      Грешник пристально поглядел в эти наполненные болью и печалью глаза, поблёскивавшие то ли от света луны, то ли от накапливавшихся в них слёз. Кем бы ни была та жестокая женщина, впадавшая в эйфорию при виде горящей плоти, готовая резать и убивать, без промедления нажимая на курок, сейчас она просто исчезла. А перед ним лежала та истинная Сара, – чуткая и ранимая, и способная пожертвовать всем даже ради таких, как Псих. Тот человек, которого он любил.

      – Нет, –