Плохиш для хорошей девочки. Алиса Селезнёва

была сильно занята на работе.

      – Вадим, – Анна Георгиевна улыбнулась и приветливо помахала ему рукой. Он с лёгкостью спустил их чемодан, а после помог сойти на перрон сначала ей, а потом Агате.

      Пока они шли к его черной «Ладе», мать, заливаясь смехом, в красках рассказывала о поездке. Мужчина улыбался и всё время кивал. Агате не нравилась его улыбка. Не нравился мягкий, спокойный голос, и самое главное – не нравилось, как блестели глаза матери, когда он открывал для неё дверь своей машины.

      «Как же так! – возмущалась про себя она, – ведь мама принадлежит только папе и мне. Разве она может вот так улыбаться одному из своих работников?» – Агата даже не знала, что именно этот Вадим делает в центре. Чинит компьютеры или парты, а может, занимается рекламой или отвечает на бесконечные звонки от клиентов? Ей было без разницы. Она просто хотела, чтобы он выполнял свою работу, а не улыбался её матери и не называл фамильярно «Аней».

      Сначала они довезли до дома Никиту. Он, сухо попрощавшись, забрал сумку из багажника и, не оборачиваясь, заторопился к своей «хрущёвке». Мать продолжила что-то говорить Вадиму. Агата не вслушивалась в беседу, но уже вовсю «дулась» из-за их совместного хохота. Ей было обидно за отца. За отца, который ушёл к другой женщине два года назад. Из-за многочисленных тяжб по делению имущества Анну Георгиевну и Андрея Игоревича Наумовых никак не могли развести, и девочка глубоко в душе до сих пор надеялась на их примирение.

      Когда черная «Лада» остановилась около бело-розовой высотки, где располагались учебный центр и квартира Наумовых, Агату попросили выйти. Мать сказала, что ей нужно решить один важный вопрос, и она поднимется минут через десять. Агата нахмурилась, но из машины всё-таки вышла и простояла под мелким моросящим дождём около получаса. Мать продолжала сидеть рядом с Вадимом. И, когда её губы потянулись к его губам, Агата резко отвернулась и побежала к подъезду.

      Аля встретила её привычными объятиями и поцелуями. Агата так соскучилась по теплу семейного очага и так расстроилась из-за невнимания Данила и чересчур большого внимания Вадима, что забыла о своей обиде на няню. Она принялась рассказывать той о поездке в Ижевск, соревнованиях и победе. Но Аля о золотых медалях уже, конечно же, знала. Мать в таких случаях звонила в первую очередь ей. Родители Анны Георгиевны умерли несколько лет назад, братьев и сестёр у неё никогда не было, а с бывшим мужем и его родственниками она предпочитала не общаться.

      Наскоро перекусив пюре с гуляшом, Агата направилась в ванную и долго смывала с волос лак, а с тела – уже начавший раздражать кожу искусственный загар. Аля купила какую-то новую пену. Та приятно пахла лавандой и чем-то хвойным, снова и снова возвращая Агату к воспоминаниям о Даниле.

      Из ванной комнаты она вышла только часа через два. Посвежевшая, отдохнувшая и закутавшаяся в длинный махровый белый халат, подаренный на прошлый Новый год матерью.

      На столе возле зеркала остывали пирожки с брусникой. Аля разобрала вещи ещё час назад, а сейчас вовсю стелила