Малыш. Альфонс Доде

Фабрики больше уже нет: она превратилась в монастырь кармелиток, куда мужчинам вход воспрещен!

      Глава V

      Зарабатывай свой хлеб

      Сарланд – небольшой городок в Севеннах, построенный в глубине узкой долины, окруженной горами, точно высокой стеной. Когда в него проникает солнце, он превращается в раскаленную печь, а когда дует северный ветер – в ледник.

      Вечером в день моего приезда северный ветер, дувший с утра, продолжал неистовствовать, и, хотя была уже весна, Малыш, сидевший на империале[9] дилижанса, чувствовал, въезжая в город, как холод пробирает его до костей.

      Улицы были темны и пустынны… На площади несколько человек в ожидании дилижанса расхаживали взад и вперед перед плохо освещенной конторой.

      Спустившись с империала, я, не теряя ни минуты, попросил проводить меня в коллеж. Я торопился вступить в исполнение своих обязанностей.

      Здание коллежа помещалось неподалеку от городской площади. Пройдя две или три широкие тихие улицы, человек, несший мой чемодан, остановился перед большим домом, в котором все, казалось, давным-давно уже вымерло.

      – Вот здесь, – сказал он, поднимая дверной молоток.

      Молоток тяжело опустился… Дверь отворилась… Мы вошли.

      С минуту я ждал в полутемных сенях. Носильщик положил на пол мой чемодан, я расплатился с ним, и он поспешно ушел… Массивная дверь тяжело захлопнулась за ним… Вслед за тем ко мне подошел заспанный швейцар с фонарем в руке.

      – Вы, должно быть, новенький? – спросил он меня сонным голосом.

      Он принял меня за ученика…

      – Я совсем не ученик, – ответил я, гордо выпрямляясь, – я приехал сюда в качестве учителя, проведите меня к директору.

      Швейцар был, по-видимому, удивлен; приподняв слегка свою фуражку, он пригласил меня зайти на минутку в его комнату. Директор с учениками был в церкви.

      Меня проводят к нему, как только кончится вечерняя служба.

      В каморке швейцара кончали ужинать. Высокий красивый малый с белокурыми усами тянул из стакана водку, сидя рядом с маленькой, худощавой, болезненного вида женщиной, желтой, как айва, и закутанной до самых ушей в старую шаль.

      – В чем дело, господин Кассань? – спросил малый о усами.

      – Это новый учитель, – ответил швейцар, указывая на меня. – Господин такого маленького роста, что я было принял его за ученика.

      – Дело в том, – сказал человек с усами, глядя на меня поверх своего стакана, – что у нас есть ученики, которые не только выше ростом, но и старше, чем вы… Велльон старший, например.

      – И Круза, – прибавил швейцар.

      – И Субейроль, – сказала женщина.

      Они стали разговаривать между собой вполголоса, уткнувшись носами в свою противную водку и искоса поглядывая на меня… С улицы доносился вой ветра и крикливые голоса учеников, певших в часовне молитвы.

      Наконец раздался звон колокола, и в вестибюле послышался шум шагов.

      – Служба кончилась, – сказал мне

9

Империал (фр. imperiale) – двойная скамья на крыше экипажа.