Музыка моря. Григорий Артамонов

футляр, коробку, вернулся к себе в комнату.

      Внимательная и любящая мать не могла не заметить перемен в поведении сына.

      – Походи вечерами к морю. Посиди на берегу. Может сменить место творчества? Съезди к Сергею Васильевичу. Поживи там, попробуй работать в другой обстановке. Но… к морю обязательно сходи.

      По совету матери вечерами приходил на берег, садился рядом с камнем. Облокачивался спиной к боку огромного валуна, прогретому за день солнцем. Чувствовал тепло. Но ни в первый, ни во второй день успокоение не приходило. Наоборот, мысли о своей бездарности, никчёмности только усиливались. Может в большей мере сам себя «накручивал», а может и не смог настроится на «положительную волну». Решил, что сегодняшний день у моря будет последний. Хватит. Устал. Надо решать проблему по-другому. Наверно стоит съездить к Сергею Васильевичу, решил он.

      Солнце опустилось к горизонту. Золотая дорожка широкой полоской и слепящими бликами упёрлась в берег, осветив серебристым отливом камушек. Вспомнил картинку с открытки. Поднялся и, подойдя ближе, наклонился, чтобы взять камушек, но… вдруг шум моря пропал, а в висках начала пульсировать кровь. Не обращая внимания, наклонился ниже, в глазах потемнело, голова закружилась. Резко выпрямился. Огляделся.

      Вдоль берега шла девушка, в руках флейта. Всё, как на той открытке из коробки, только она, освещённая лучами солнца, была какая-то прозрачная, лёгкая. Подойдя к нему, протянула инструмент.

      – Сыграй, что ни будь.

      Он взял в руки флейту, прижался губами и… заиграл. Но играл не он, играла душа, сама, перебирая пальцами по клавишам. Обертоны, четырёхзвучные аккорды, трели и тремоло извлекались легко и красиво. Сама музыка была прекрасна. Прозвучал последний аккорд и молодой человек вопросительно взглянул на девушку.

      – Красивая мелодия. Дай мне обещание, что никому не расскажешь про нашу встречу, и никогда не будешь играть на старом инструменте деда. Обещай.

      – Обещаю! Клянусь! – промолвил он пересохшими губами и протянул ей флейту.

      Взяв инструмент в одну руку, махнув другой рукой, девушка пошла, оставляя следы на влажном песке, и вскоре скрылась в резко темнеющем вечере.

      Немного пошатываясь, побрёл домой. В висках перестало пульсировать, осталось только лёгкое головокружение. Прошёл в свою комнату, достал чемодан и уложил необходимые вещи, вместе с футляром и коробкой из гаража. Лёг на кровать. Шум в голове окончательно утих, тело расслабилось.

      То ли во сне, то ли в полудрёме представил провода, как нотный стан. На них, подобно птицам, садились ноты. Он быстро встал, сел к столу и, взяв чистый лист бумаги, начал чертить нотные станы. Один, второй, третий, заполняя их нотными знаками и пометками на полях. Исписав несколько листов, остановился. Мысленно ещё раз «проиграл» мелодию и, уже с каким-то удовлетворением, лёг спать.

      За завтраком сообщил родителям, что уезжает. Мать встала из-за стола и через минуту принесла