Навь: сказания и легенды. Василиса. Дарья Суворова

заяц, знаю. Змей тут тоже всё не забавы ради разнёс, испугался он за тебя. Все мы испугались.

      – И… И ты?

      – И я.

      Рёв повторился. Иван тоскливо вздохнул.

      – Так испугался, что сам портал к домиус Виге открыл. Талисман даже чародейский спалил, руку вон обжёг.

      На левой руке оборотня и правда виднелся небольшой красноватый след, будто от печки, который Василиса сразу и не приметила.

      – Все мы иногда делаем глупости, заяц. Кто-то большие, кто-то малые.

      – Может, зря я к Кощею в ученицы пошла?

      – Чего-о?

      Василиса утерла лицо ладошкой и посмотрела на уже сидящего подле неё Ивана. В диких волосах тут и там проглядывали медные нитки его прежних волос.

      – Была сейчас как все девки: по дому шуршала, мужа с поля ждала, да детей по второму кругу рожала…

      – Ты эт мне брось! Ишь чего удумала, – длинный палец щелкнул девицу по носу, – замуж ей. Мала ещё, замуж. А кто у нас тут чародействовать будет, а? Мечом аки богатырша махать, да чернавок строить? Я что ли?

      – А чего нет? – неуверенно улыбнулась дисципул.

      – Старый я для этого.

      – Да какой же ты старый?

      – А какой тебе "замуж"? – передразнил ее волк.

      Крыть было нечем. Да и плакать Василисе как-то больше не хотелось.

      – Эх, заяц-заяц, мала ты ещё. За всю свою жизнь ещё столько дел наворотишь, что об этом даже и не вспомнишь потом! Меня так вон вообще волколаки подрали, и ничего. Сижу тут тебе слезы твои горючие вытираю.

      – Так ты ж уже мужик взрослый был, когда тебя подрали.

      – Юнец безусый. Девятнадцать токмо стукнуло, – цыкнул оборотень, предаваясь воспоминаниям. – С дружками поспорил, что цветок волчий из заповедного леса принесу.

      – Принёс?

      – Принес-принес. И цветок, и уши с хвостом, всё принёс. Да так, что домиус Вига ажно с того света назад возвращала.

      Василиса увлечённо слушала рассказ Ивана, думая о том, что это будет далеко не последняя её дурость в этой жизни.

      Или не дурость, а чего поважнее.

      Волчье племя.

      Василиса сидела с лучиной в вивлиофике и в третий раз пыталась осилить "Быт и житие волчьей общины". Чтение давалось тяжко, ибо писарь не особо старался писать разборчиво. Видать, навий язык ему давался с трудом.

      – Василушка, звёздочка наша ясная, – пискнули с потолка сдвоенным голоском, – домиус тебя звать велел.

      Девица подняла усталые глаза и встретилась взглядом с кошачьими разномастными глазами домовенка. Вихорка, который не видел разницы между полом, стенами и потолком, висел вниз головой и широко улыбался кривыми жёлтыми зубками.

      – Уже? – горестно вздохнула она. Домовёнок подобострастно закивал, тряся чёрной гривой.

      Дисципул тяжело поднялась с кресла, растирая лицо и зевая на ходу.

      Не стоило откладывать чтение на последний день перед отъездом в Волколачьи угодья.

      ***

      Константин сидел в светлице, нетерпеливо барабаня пальцами по столу.