Аутсайдер (футбольный детектив). Дмитрий Малков

свою просьбу.

      – А вам зачем? – спросила Света.

      – А что такое? Гриф «секретно»?

      – Михаил Павлович строго…

      – Да я знаю, – сказал Хабаров и принялся врать. – Я сам только от Михаила Павловича. Это он имел в виду журналистов и всяких там нюхачей, своим – можно. Он сказал у тебя попросить.

      – А, – сказала Света и стала рыться в компьютере.

      Очевидно, президент клуба не нашел ничего лучшего, кроме как приостановить потоки информации в офисе.

      Света продиктовала цифры и назвала имя – Геннадий. Хабаров отыскал пустую переговорную комнату, набрал номер. Ему ответил спокойный голос. Хабаров представился.

      – Чем обязан? – спросил Геннадий.

      – Я думаю, вы в курсе сложившейся ситуации.

      – Безусловно, но о деталях я ничего не знаю, так как последний раз виделся с Ахмедом позавчера, и если вы пытаетесь…

      – Нет-нет, – сказал Хабаров. – Мне нужно только, чтобы вы узнали у него, где он находится.

      – А вам зачем?

      Ну началось.

      – Хочу с ним попрощаться.

      – Мне звонили из клуба, – сказал Геннадий. – И просили не разглашать.

      – Я знаю. Михаил Павлович дал зеленый свет.

      – Сомневаюсь.

      В этот раз не удалось.

      – Геннадий, вам нравится ваша работа? – зашел с другого фланга Хабаров.

      – Да. Почему вы спрашиваете?

      – Вы покидаете Верхнекамск вместе с Беккаем?

      Пауза.

      – На этот счет я еще не получал информации.

      – И не получите, потому что «Кучер» уже нашел ему переводчика в Москве. Там, наверное, каждый третий говорит на марокканском.

      – На демнатском, – сказал Геннадий. – Это такой диалект.

      – Пусть так.

      – Вы это к чему?

      – К тому, что мы хотим одного и того же. Чтобы Ахмед остался.

      Помолчали.

      – За меня можете не переживать, – сказал Геннадий.

      – Так да или нет? Я могу рассчитывать на вашу помощь?

      Снова пауза.

      – Вы знаете, что такое переводить с редких языков? – спросил Геннадий.

      – Даже примерно нет.

      – Это занятие напрямую связано со страхом, что этническую группу, которая является носителем этого языка, перебьют в какой-нибудь гражданской войне – и язык умрет вместе с ними. На демнатском языке говорят, дай бог, пять миллионов человек. И это количество постоянно сокращается. Тебя как будто призвали на войну, и ты стал единственным, кому выдали древний однозарядный мушкет, в который нужно постоянно засыпать порох, и все такое. И каждый новый день делает твое оружие еще более неактуальным.

      Хабаров слушал.

      – Беккай не выходит на связь, – сказал Геннадий. – Но я знаю, что он еще в Верхнекамске. Вылет в Москву около пяти.

      Хабаров поблагодарил и пообещал, что еще позвонит. Поступило сообщение от Корнева – о времени прибытия в Верхнекамск. В ответ Хабаров передал ему то, что узнал от переводчика.

      Дверь переговорки распахнулась.

      – Ты чего тут? – спросил Тарас.

      – Ты меня до инфаркта доведешь.

      – Че