Поголовная радость. Александр Николаевич Лекомцев

на жизнь надежда не убита!

      Порою на ночной хоккейный корт,

      Наполненный смешной, дешёвой блажью,

      Является и самый главный чёрт,

      Возможно, клон нечистого. Неважно.

      Что тут гадать? В наш край пришли враги.

      Какие же здесь могут быть вопросы?

      В ночном унынье не видать не зги,

      Но радостно хвостатым кровососам.

      Мы гибнем на разграбленной Земле…

      Но есть ли для волнения причина?

      Быть может, мне мерещится во мгле

      В кольце охраны мощной бесовщина.

      Быть может, нынче всякий бес – нам брат.

      Да пусть гоняют шайбу с холуями,

      И ветер к тучам поднимает смрад

      Десятки лет над нашими краями.

      Пускай резвятся. Надо отдохнуть

      Порой и бесам ночью от разбоя.

      А мы уж обойдёмся… как-нибудь,

      Всё больше нас под крышей гробовою.

      Осеннее утро

      По утренней октябрьской заре

      Природа проверяет нас на крепость.

      Мюнхгаузен на пушечном ядре

      Промчался из реальности в нелепость.

      А вслед за ним, подобные ему,

      Вершат полёты в радужные страны,

      Меняя резво яркий свет на тьму,

      На поприще всемирного обмана.

      Холодный воздух и тумана мгла,

      Над рощами летят не только птицы,

      И ложь, и подлость в поисках тепла.

      Для них оно извечно за границей.

      В оффшорах вклады их не подведут…

      Ведь Родина разграблена до цента.

      Но нищие России славят труд

      Во благо воровского контингента.

      В заморских землях – вотчина вралей,

      Мюнхгаузенов, как бы, патриотов,

      А в небе мрачном мало журавлей,

      Но очень много частных самолётов.

      Октябрь холодный пасмурен и жёлт

      В безрадостной комедии и драме.

      Что сможет, то продаст и оболжёт

      Мюнхгаузен за дальними буграми.

      Уточнения к старой сказке

      Удивительная карма,

      Но Василий, столяр-спец,

      Не племянник Папы Карло,

      А его родной отец.

      А жена его Розетта,

      Впрочем, звать её не так,

      Резво чистила клозеты

      Регулярно за пятак.

      Дети – явные наркоши,

      Звать Степаном и Лукой.

      Но один из них хороший,

      Не припомнится какой.

      Был и Карло, сын внебрачный,

      От циркачки, звать Сюзан.

      Это Вася начудачил,

      Часто весел был и пьян.

      Карло жил в каком-то… Бурге,

      Рядом с цирком у моста.

      Там гуляли драматурги

      И другая босота.

      Там шатался Буратино,

      Деревянный, но не пень,

      Заходил к ворам в… малину,

      Чтоб сказать им: «Добрый день!».

      Угождал он всем повально,

      Даже жабе на бревне,

      Потому он в час хрустальный

      Стал царём в большой стране.

      Куче дров в миллиардеры

      Срочно приказал бежать…

      Часто