Мы теряем его. Боль, радость и надежда врачей неотложной помощи. Фарзон А. Нахви

была продиктована не уверенностью в результатах исследований, а отчаянием из-за ограниченного снабжения. И раз уж рекомендации Центров теперь включали практически все что угодно, больницам вообще не приходилось стараться, чтобы заявить о соответствии предписаниям. Это было так же абсурдно, как если бы Управление по охране труда посчитало бейсболку приемлемой альтернативой каске, а прорабы по всей стране заявляли бы, что их работники имеют доступ к защитным головным уборам, одобренным Управлением. Когда рекомендации по технике безопасности лишены смысла, заявления об их добросовестном соблюдении не вызывают доверия.

      Реальность была такова, что больницы столкнулись с острой нехваткой оборудования и уже начали предпринимать сомнительные действия, чтобы решить проблему. У новых стратегий были звучные названия: «План расширенного использования респираторов N95» или новая «Программа переработки ультрафиолетового излучения». Но мы понимали, что это лишь красивые слова для того, чтобы внушить нам ложную уверенность. Все мы, врачи «за тридцать», выросли в эпоху, когда государство извратило английский язык настолько, что слова больше не имели ничего общего с действительностью.

      Мы оплатили обучение в колледже студенческими кредитами, которые были предоставлены банками, утверждавшими, что «предлагают инновационные финансовые решения». А потом своими глазами увидели, как эти самые инновации привели к величайшему экономическому кризису со времен Великой депрессии.

      Мы слушали, как наши медицинские школы хвастаются своей «глубокой приверженностью инклюзивности и разнообразию», а потом узнавали, что те же самые школы систематически отказывают студентам из неблагополучных семей. Мы выбирали наши программы обучения в ординатуре, поверив в благородную миссию, где подчеркивалось обязательство помогать «ограниченному в ресурсах населению». Каково же было наше удивление, когда мы увидели, что эти учреждения из кожи вон лезут, обслуживая своих финансовых доноров, в то время как пациентов, которые не могли позволить себе лечение рака, направляли в арбитражный суд и лишали права выкупа жилья.

      Наше поколение усвоило уроки времени. Поэтому хоть больницы и заверяли нас в своих планах «расширенного использования респираторов N95» или «программах переработки ультрафиолетового излучения», мы подозревали, что все это пустые слова. Мы знали, что наше начальство, как и мы сами, было не в себе и понятия не имело, что делать. Потребовалось немного больше, чем просто здравый смысл, чтобы понять – одноразовые расходные материалы критически важны для личной защиты и не подлежат длительному или повторному использованию.

      CA: Они говорят нам не носить маски в коридорах, потому что «мы пугаем пациентов»

      SE: Ребят, а вы носите респираторы N95 всегда без исключений? Нам говорят использовать обычные хирургические маски, только если мы не проводим аэрозоль-генерирующие процедуры.

      DE: Очевидно, никакого