Не боги решают за нас. Таня Листова

держать тело…

      – Что?! – продолжал орать старый майер, тряся мальчишку за воротник. – Мужчина?! Тогда поступи, как мужчина!! Смой позор со своего рода!! И Вергус тебе даст его силу!!

      Ноги сдались, Лан бессильно обвис на руке, грохнувшись коленями в пыль. Глаза вращались, как безумные, клеймор глухо зазвенел, упав на камни…

      – Твой выбор?!!

      Все мысли вылетели, голова как бочка. Ноги пытались отпихнуться подальше от края, но отец крепко держал за воротник.

      – Так кто ты? – наклонился старик, шипя в ухо, как раскаленная жаровня, – что выбираешь? – Некоторое время наблюдал, как мальчишка изо всех сил отпихивается от ямы, затем покрепче ухватил и поволок назад, к ступеням. – Никогда не смей говорить, что отец не знает, что лучше для его детей…

      Наверху швырнул на пол, и опустился на корточки рядом:

      – Так что выбираешь, сынок? – голос прозвучал почти ласково. – Побыть за сестру? Или, – кивнул назад, за спину, – подвиг? – злорадно усмехнулся: – твои друзья тебя почтят. Венками. Посмертно.

      У него нет друзей. И никогда не было. Тело тряслось, как в лихорадке, руки отказывались держать тело, глазам мерещились жвала громадного черного паука… Смертельный, здесь, в двух шагах, в яме… Зубы выбивали дробь.

      – Ну? – отец наклонился почти к лицу.

      – Побуду… – еле слышно прошептал мальчишка, пытаясь сглотнуть, но горло пересохло, как в безводной пустыне.

      – Правильно, – согласился майер. – Хороший выбор.

      Через час все закончилось. Монах речитативом читал мантры, Лан лежал спиной на алтаре, дрожа как от озноба, и ощущая, как в животе что-то урчит и перекатывается. «Ты уверен?» – что-то спросило у него в голове. Наверное, сама совесть. «Да» – обличил самого себя. Трус. Трус. Трус-трус-трус-трус…

      Настоящий мужчина взял бы меч и прыгнул в яму. И грохнул бы противного паука. Или погиб, что одинаково почетно. А он не мужчина. Он… непонятно кто. Или что. Безвольная трусливая баба. Совесть удивленно вздохнула: «Ладно…»

      Сейчас он ненавидел себя. Сам.

      Что будет дальше? Отец обещал: пока не найдут Улу. Неделя? Месяц? Лишь бы друзья не узнали… Хотя и понимал, что отец явно темнил. Как-то, концы с концами… Но когда случается такое… мозг хватается за любую соломинку. Самую глупую. Вера нужна, как воздух. Или разум помашет ручкой.

      «Месяц?» Что-то рассмеялось, у него в мозгу. Треклятая совесть.

      Через час все закончилось. Лан поднялся, тряся головой, мельком оглядел себя. Ничего не изменилось. Чуть отпустило.

      – Ничего не видно, – вслух озвучил его мысли отец. Он все время стоял рядом, молча наблюдая за действом.

      – Не от нас зависит, – развел руками монах. – Но, естественно, организму необходимо время. Тело будет меняться, перестраиваться, постепенно, чтобы не нарушить жизненный баланс…

      – Сколько? – оборвал его отец.

      – Может быть месяц, – пожал плечами служитель храма. – А может и год. Кто скажет?

      Еще есть время.

      Глава