Все реки, набережные и мосты Москвы. Александр Бобров

камнем, асфальтированы только новые районы, стоящие особняком от старого города.

      Территория Звенигорода небольшая. Старинные здания города перемежаются с новыми домами относительно удачно. Промышленности почти нет (как исключение – местная, обслуживающая город).

      Историограф Миллер писал: «Нигде не видел я такого богатства растений: цветы, травы, деревья исполнены какой-то особенной силы и свежести; липы, дубы прекрасны».

      Говорят, под Звенигородом, у стен Саввино-Сторожевского монастыря, задумал Левитан свой «Вечерний звон». Чуткая душа художника отозвалась на увиденную здесь красоту. И все-таки картину писал он не здесь, отсюда только взял настроение, название, пение монастырского колокола, нежный свет летнего заката на воде. Писал не здесь, потому что слишком красива, слишком безупречна была гармония архитектуры и природы. Да и Саввино-Сторожевский и многие другие монастыри Подмосковья по праву входят в золотую книгу древнерусского искусства.

      Пожалуй, только великие северные монастыри могут сравниться с ними по художественному воздействию на человека. Зодчие, строители Саввино-Сторожевского, Троице-Сергиева, Ново-Иерусалимского, Иосифо-Волоколамского и иных ближних к Москве монастырей были настоящими «мастерами живых камней», как называли средневековых архитекторов. Монастырь – это лаконизм крепости, это сплетение горизонтальных линий могучих стен и взлетных вертикалей башен, колоколен, кружение куполов, мощный небесный ход крестов. Когда-то мы с другом Олегом и поэтессой Риммой Казаковой приезжали сюда на Покров по первому снегу. В полуразрушенном монастыре был только музей, за ним размещался военный санаторий, а в центре Звенигорода вообще не было храма, зато работал ресторан (низ – каменный, верх – деревянный) с туалетом на улице. Но Казакова была потрясена этим древним уютным городком, открывшимися незнакомыми далями («Русский Барбизон», как называют его экскурсоводы почему-то на западный манер), открывающимися от могучих стен монастыря, и написала одно из лучших своих стихотворений:

      Одной любовью я права,

      Звенигородский храм.

      Какой был дождь на Покрова

      Со снегом пополам…

      Потом Звенигород и окрестности начали стремительно благоустраиваться, появилась многоэтажная туристская гостиница, в которой почти никогда не было свободных мест, экскурсии следовали одна за другой. Затем наступил спад, приобретательский бум, переходящий в преступную растащиловку: все продавалось и сдавалось в аренду. Глава администрации города просто сбежал от ответственности. Ныне Звенигород снова благоустраивается, в центре города строится второй храм, а количество паломников и экскурсантов – растет.

      Речные блики

      Музею композитора Сергея Танеева в деревне Дюдьково, что под Звенигородом, 15 лет. На рубеже XIX и XX веков Дюдьково стало излюбленным дачным местом москвичей, среди которых многие были связаны с миром