и поэтому направленное на него в связи с его настоящим или ожидаемым контекстом, – словом, внимание такого рода, которое в предыдущей главе (Книга I, гл. Ill, §5), было необходимо для того, чтобы разбить поток первичных восприятий, как он первоначально возникает, и сгруппировать его члены или некоторые из них в наборы, соответствующие, в объективном мышлении, реальным объектам, мыслимым как существующие в природе. Именно таким образом, как мы видели в первой книге, первоначально приобретается наше знание об обычных материальных объектах, таких как коробка или колокол, а также о нашем собственном теле. Ощущения-представления, а следовательно, и представления зрительных и осязательных восприятий, которые составляют наше знание о любом таком материальном объекте, рассматриваемом как общий объект обоих видов восприятий, не приходят к нам уже сгруппированными и отделенными от других одновременно данных ощущений. Мы должны сначала обратить на них внимание, сославшись на их контекст, прежде чем обнаружим, что их группировка вместе, отдельно от других, соответствует постоянной группировке вместе, в Природе, реальных условий, от которых как существующие восприятия они зависят. В то же время, заметим, мы не группируем одни восприятия вместе или отделяем их от других по какой-либо собственной априорной причине или с помощью какой-либо подсказки, предоставляемой способностью к группировке или синтезу. Мы просто обращаем внимание на одновременные и тесно связанные изменения, происходящие в двух сериях восприятий, зрительных и осязательных, и на тот факт, что эти восприятия занимают одну и ту же часть пространственной протяженности в одно и то же время, причем каждое новое зрительное восприятие по мере его возникновения распознается как аналогичное предыдущим зрительным восприятиям, а каждое новое осязательное восприятие – как такое же. Группировка, которая получается в результате, то есть результирующее представление удаленного
3материального объекта, есть не что иное, как восприятие более глубокого порядка в исходной серии первичных восприятий, повторенных в представлении, чем это было очевидно при первом осмотре, то есть когда она существовала как серия спонтанно реинтегрированных восприятий.
Это порядок, признаваемый как тот, который мы могли бы воспринять, хотя и не восприняли, в то самое время, когда мы переживали первоначальную серию первичных восприятий. Акт волевого внимания, следовательно, в подобных случаях сразу же приводит не к чему иному, как к открытию фактов, до тех пор не наблюдавшихся; но это акт, необходимый для открытия.
Примеры, взятые, как и выше, из процесса, посредством которого первоначально приобретается знание о внешнем мире, конечно, являются примерами, в которых спонтанное представление не демонстрируется изолированно, чтобы быть противопоставленным волевому. Это существенный компонент, но не весь процесс.
