Инумо. Павел Шушканов

не шло.

      Вид распластавшегося на столе бедолаги оставлял желать лучшего. Даже без учета сквозной дыры в шее, в которую проглядывал розовый позвонок. У таких верхний предел – социальная подписка А с комнаткой в трущобах, двухразовым проездом на верхнем метро, питанием один раз в забегаловке вроде нашей лапшичной и лечением в хосписе. Никакой связи и тем более доступа в Сеть такая подписка не давала. Другое дело, если снять нелегально комнату уровнем повыше с доступом в Хризантему, где можно проворачивать сомнительные, но прибыльные дела. Вот только на такой доход подписку не купишь. У хозяина явно была подписка получше и какие-никакие связи в муниципалитете, если он имел не одну квартиру, а две. Нелегальный найм – дело паршивое, за которое могут урезать в статусе. Впрочем, в таком районе едва ли не каждый пятый промышлял чем-то подобным.

      – Как вы заткнули Сяо? – спросил я снова.

      Обычно встроенный в стену терминал зорко следил за всеми гостями, не позволяя им оставаться на ночь.

      – Есть способ, – отмахнулся хозяин.

      Еще бы я не знал. Наш Сяо похрипывал и безмолвствовал насчет меня уже полгода. Пришлось отсыпать за это юаней кодерам двумя этажами выше.

      – Покойник – дело неприятное, – признал Митра. В его голосе читалось разочарование. Видимо по телефону о жмуре не шло и речи. – Тут никак без полиции. Само собой, мы вызовем городовых, но как только приберемся и узнаем, чем занимался ваш квартирант. Если в меру аморальное и незаконное – подчистим хвосты, чтобы к вам не вели. Но я бы таких впредь не пускал.

      Хозяин закатил глаза.

      – Я вас не для нравоучений звал и не тело прятать. Узнайте не намотают ли мне кишки на кулак за его делишки. Это мне интересно больше, чем то, что вы будете с ним делать.

      Митра быстро почуял, что запахло усечением гонорара и ловко перехватил инициативу.

      – Видно же – его порешила девочка по вызову. Видимо, мало заплатил или вовсе не собирался. А занимался он поддельными карточками. Жаль, аппаратура сгорела дотла, не докажешь.

      Хозяин брезгливо пощелкал языком.

      – У вас два часа.

      Когда закрылась дверь, я беспомощно уставился на Митру, имея что ему сказать неприятного. Но тот раскрыл походную сумку и извлекал оттуда паяные-перепаянные провода. На стол грохнулись допотопные очки-сканеры, за которые музей заплатил бы больше, чем заказчик по этому дурацкому делу.

      – Знаю, что хочешь сказать, поэтому просто молчи, – он нацепил на меня мутные стекла очков. Линзы в пятнах. На одной заметная трещина, которая все больше с каждым делом. От нее кусок Хризантемы мерцает и не дает нормальной картинки.

      – Опять я?

      – У меня от них голова трещит, ты знаешь. Я лучше по старинке, полезу в терминал.

      Покойник смотрел на нас равнодушным приоткрытым глазом. Следил, как двое фальшивых сыщиков копаются в его вещах. Готов был поклясться, что глаз этот я видел закрытым пару минут назад.

      – Митра?..

      – Что, напарник?

      – Ничего. Врубай.

      ***

      Ненавижу