Отшельник. Хамид Эф

не может быть! Ведь я передал пакетик связной, Норе!

      – Ты уже рассказывал. Извини, но это лепет ребёнка.

      – Вы мне не верите?! – Серго с горечью всматривался в отчуждённые лица соратников по борьбе.

      Из тени вышел незнакомый Газизову человек, коренастый, с нависшими бровями.

      – Откуда тогда гестапо стало известно Ваше имя. Серго Газизов? Вашу же информацию о зенитках нашли при обыске у Яна.

      Сеpro растерянно оглядел присутствующих. – Но я действительно не знаю, как всё это объяснить. Я машинально представился ей…

      – Не слишком ли много наивности и глупостей для такого опытного конспиратора, офицера! Или скажешь, что на связь подослали провокатора?

      Газизов вспомнил Нору, её безумно-тоскливый взгляд. Не мог поверить, что она могла быть такой дрянью. Он отрицательно покачал головой. – Нора не может быть предателем! Я не верю в это!

      – В таком случае, предатель – ты!

      После бурного обсуждения, мнения членов комитета разделились. Поэтому было принято решение о перепроверке полученных данных.

      С тяжёлым сердцем возвратился Серго на свои нары, всё ещё до конца не веря во всю нелепость и непоправимость случившегося.

      А через день армада из шестисот английских «летающих крепостей» разбомбила, смела с лица земли фашистский полигон смерти. Газизов на всю жизнь запомнил ад ночной бомбёжки.

      Когда загорелись их бараки, он с толпой узников метался по горящей земле. Одна волна бомбардировщиков сменяла другую, обрушивая бомбы, канистры с зажигательной смесью и фосфором на цеха и строения, хорошо видимые при лунном свете. Горели не только военные объекты, но и барачные посёлки военнопленных и насильственно пригнанных рабочих. В довершение всего, по мечущимся людям открыли огонь из пулемётов озверевшие эсэсовцы.

      Серго, чудом избегая разрывов бомб и пулемётных очередей, устремился к жeнским баракам. Тщетно пытался он найти в этой обезумевшей толпе Нору.

      К полудню оставшихся в живых военнопленных нацисты согнали к железной дороге и загнали в товарные вагоны.

      Их привезли в концлагерь «Дора» и заставили работать на ракетном заводе, теперь уже запрятанном от возможных бомбёжек глубоко под землёй. Два огромных параллельных туннеля с поперечными штольнями-цехами были расположены в мощном известняковом массиве.

      Весной сорок пятого заключённые были освобождены советскими танкистами.

      Газизов не мог сдержать слез радости, двигаясь с товарищами к выходу из подземелья. У небольшой площадки возле амбулатории все остановились, сняв головные уборы. Здесь штабелями были сложены трупы заключенных, замученных до смерти непосильным трудом и издевательствами фашистов. Трупы людей издали выглядели как сплошная серая масса…

      Фашизм – садизм. Эти страшные по сути своей слова всегда встречаются вместе. Газизов дрожащей от волнения рукой вытер слёзы.

      – Неужели позади весь этот ужас фашистского плена! Скоро