Потому что нельзя быть на свете красивой такой…. Федора Яшина

когда она училась в институте, имела хорошую работу, красивых и интересных мужчин. «Почему все так сложилось? Что случилось? Что со мной?», – вопрошает она у каких-то невиданных сил и естественно, ответа не получает.

      От этих горьких, безответных мыслей, Лукреция немножко плачет. Как и во все прежние попытки, бросить пить оказывается не просто. Чувствует себя, Лукреция очень плохо – её знобит, мутит, голова раскалывается. Помимо, или скорее из-за этого, мысли ее постоянно возвращаются к выпивке. Она знает – стоит ей выпить 100 гр и здоровье ее сразу улучшится, но также она понимает, что наверняка на ста граммах ей не остановиться.

      Все эти мысли, конечно же, негативно влияет на, и без того ослабленную, силу воли, и внутри лукрециевского организма происходит борьба между здравым смыслом и неуемными желаниями. В итоге Лукреция не выдерживает и громко, будто для кого-то, произносит:

      – А ну все в жопу – похмелюсь! – и идет в магазин.

      Впрочем, к её чести, уже непосредственно у прилавка, в тот момент, когда ей привычно подали пол литровую бутылку водяры, Лукреция все же находит в себе силы и произносит хриплым от волнения голосом:

      – Нет, Сёма, дайка мне лучше сто грамм и пару литров тоника. – Продавец, давно уже знавший Лукрецию, удивленно смотрит на неё, затем подает маленькую бутылочку-стакан «голубого топаза» и двух литровый батл с желтой наклейкой.

      – Да-да Сема, всего сто грамм водки и много тоника. Думаю начинать новую жизнь, бляха-муха.

      – Что ж, попробуй, милая Лукреция. Может в этот раз у тебя, что-то получится. Если бросишь, обещаю в течение недели давать тебе бесплатно, китайскую вермишель.

      – Ну что ж, стимул есть.

      Соточку Лукреция засаживает тут же у прилавка. Теперь ее не трясет, самочувствие улучшается. Махнув, на прощанье продавцу, она выходит и медленно бредет домой. Раньше, когда Лукреция еще не так много пила, как сейчас и пьянью еще не была, но уже изредка устраивала кратковременные моратории на употребление алкоголя, именно тоник служил своеобразным заменителем бухалова. Своей освежающей горечью он всегда напоминал ей алкоголь, но, что очень важно, им не являлся.

      По дороге домой, попивая тоник прямо из горла, Лукреция с досадой, вполне однозначно думает, что не пить у неё не получится и тоником тут не спастись. Причем, с не меньшей однозначностью понимает, что физически, пить уже тоже не может. Организм её устал. Сильно устал. Но, забухерить очень хочется. Что ей делать? Что? Она же не может не пить.

      В итоге, чтобы чем-то занять себя и как-то отвлечь мысли от выпивки, пьянь решает сходить в баню. Горячая парилка и ледяная купель всегда способствовали поднятию жизненного тонуса и улучшению самочувствия.

      Лукреция заходит домой, скоренько собирает банные принадлежности, берет последние деньги и идет.

      В этот час баня, как всегда пуста – лишь старуха банщица, носит туда-сюда воду в здоровенном металлическом