Все мои дороги ведут к тебе. Ольга Шипунова

столько лет не видели, нам с мамой так тоскливо в этом большом доме, а ты убегаешь…

      Саша опустила глаза. Угрызения совести снова охватили ее.

      – Прости, – тихо сказала она. – Можно мне хотя бы на пару часиков уходить гулять? Сегодня, согласна, я слишком увлеклась, – воспоминание о том незнакомце заставило ее отвести взгляд в смущении.

      – Ладно, но не об этом я хочу с тобой поговорить, Александра, – отец грузно сел на другой угол дивана и внимательно посмотрел на нее. – Александра… – начал он, кашлянув.

      Саша напряглась. Было видно, что он волнуется и не знает, как начать разговор. Это заставило ее тоже начать волноваться.

      – Александра,… завтра тебе восемнадцать… Думаю, что самое время подумать о твоем будущем.

      Саша подозрительно вскинула на него глаза, пытаясь разгадать ход его мыслей.

      – Ты же знаешь, что будущее дамы, – продолжал отец, – во многом зависит от ее супруга…

      – О, нет! – скучающе протянула Саша, скрестив руки на груди и упав на спинку дивана. – Папа, прошу тебя…

      – Да, да, моя дорогая, – он дотронулся до ее локтя и постарался как можно быстрее проговорить: – Саша, пора подумать о замужестве. О детишках, о свадьбе, а? – он с надеждой смотрел на нее, рассчитывая, что она его поддержит и избавит от лишних объяснений.

      Она умоляюще посмотрела на него.

      – Разве я не могу сама это решить?

      – Ну, как это сама? Зачем сама, если у меня уже все решено? – поспешно произнес он, а потом словно спохватившись, непонимающе спросил: – Как сама? Ты это о чем? – брови его нахмурились, он грузно повернулся на диване, чтоб полностью видеть ее лицо. – Что еще за “сама”? Ну, отвечай!

      Саша вздрогнула, опустила глаза, покачала головой.

      – Я просто хочу, чтобы у меня был выбор, – промямлила она еле слышно, в отчаянии пытаясь придать своему голосу хоть частичку той дерзости и уверенности, с которой говорила об этом с человеком на берегу.

      – Что за вздор? Выбор? Разве это должно заботить воспитанную барышню? Выбор? Ты что купчиха – выбирать? Это жених, моя дорогая, выбирает, а девица должна с радостью принять его выбор, – он встал и нервно заходил по кабинету. – Сама! Что там, в этом институте, совсем вам мозги, что ли запудрили? Сама…Ишь придумала…Послушай, – он остановился и, стараясь говорить мягко и убедительно, произнес: – Жених твой – человек очень обеспеченный, давно я с ним знаком. Хозяин отменный. Здесь, в Мардакяне, у него вилла роскошная, побогаче Майского будет. К сожалению, завтра к нам он приехать не сможет, а вот во вторник, мы уже сговорились, поедем с тобой в оперу на закрытие сезона, там мы и условились встретиться…Ну, что ты, что ты, – он увидел, что Саша уронила голову в руки и беззвучно заплакала. Павел Иванович подсел рядом и ласково погладил ее по голове. – Дурочка, да о таком муже только мечтать. Я же счастья тебе хочу, Саша.

      Она вдруг сползла на пол, встав на колени, и сложив умоляюще руки, сквозь слезы заговорила:

      – Папа, прошу тебя, прошу тебя,