Времена души. Анатолий Нестеров

мужчина поёт

      и выводит мотив не спеша.

      …Я ещё наверстаю своё,

      не грусти, не тревожься, душа.

      «Мне снится альма-матер – ВГУ…»

      Мне снится альма-матер – ВГУ,

      примерным я студентом не был, каюсь.

      Но радостный, счастливый на бегу

      учусь, экзамены сдаю, влюбляюсь.

      Нам прошлое потом предъявит счёт

      безжалостно, что грусть берёт поныне.

      Я и во сне никак не сдам зачёт

      по трижды мучавшей меня латыни.

      Не всё, как надо, я тогда постиг,

      врывались в жизнь различные моменты.

      Но благодарен я судьбе за миг,

      за миг, в котором нищим был студентом.

      И, повзрослевший, понял я теперь:

      в полуголодной юности, раздетой

      мы сыто, мудро жили, без потерь,

      и лишь тогда, тогда я был поэтом.

      О ВГУ! Для нас священ твой сан.

      В твоих стенах наш дух ещё витает.

      …И полусумасшедший Исаянц

      ещё взахлёб свои стихи читает.

      «Декабрь лютует!»

      Декабрь лютует!

      Лютует!

      И снег под ногами хрустит —

      как будто зима салютует,

      как будто бы осень грустит.

      И в этих морозах суровых

      понять и увидеть должны:

      глаза – неизбежность сугробов,

      душа – неизбежность весны.

      Белый танец

      Белый танец, танец белый,

      парень с девушкой кружит.

      И стою я оробело,

      и никто не пригласит.

      Некрасивый и ушастый,

      я один стою в толпе.

      Танцевать хочу ужасно,

      и мне так не по себе.

      Белый танец, танец белый…

      Это, кажется всерьёз.

      Потому и оробел я,

      и обидно мне до слёз,

      что никто не приглашает,

      я растерянный такой…

      Рядом счастье проплывает,

      насмехаясь надо мной.

      Снегом времени заносит

      жизнь, те юные года.

      Но сидит во мне занозой

      белый танец навсегда.

      Лошади

      …Кони шли на дно и ржали, ржали,

      Все на дно покуда не пошли.

      Вот и всё. А всё-таки мне жаль их,

      Рыжих, не увидевших земли.

Борис Слуцкий

      А всё же лошади те выжили…

      Когда тонули корабли,

      до берега добрались рыжие,

      стряхнули воду – и пошли!

      Они пошли бродить по свету,

      пошли разгуливать печаль.

      Мне кажется, свистит не ветер, —

      а лошади – галопом – по ночам.

      Они бегут от глупой смерти,

      от океанской злой воды,

      как убегает грусть от смеха,

      как всё живое от беды.

      Я их за городом встречаю,

      пасутся мирно на лугу,

      и, грустно головы склоняя,

      о прошлом память берегут.

      И поднимают к небу морды,

      ведь небо – океан – родня…

      Я лошадей не видел мёртвых,

      они