Концерт на краю. Геннадий Климов

полностью остановилось для его сознания. Толпа превратилась в цветной поток. Он видел, как его руки творили нечто невероятное – они играли сами. Он мог наблюдать за ними со стороны, как будто они ему не принадлежали и жили собственной жизнью. Казалось, он замер на вдохе, который никак не заканчивался. Воздух продолжал медленно наполнять его легкие, пока грудная клетка не остановила его. Это был не страх, а скорее восхищение происходящим. Совершенство линий, исчезающих и появляющихся внезапно из ниоткуда. Это был силуэт прекрасной девушки.

      – Ты кто? – произнёс скрипач где-то глубоко в подсознании, и тут же услышал ответ, доносящийся оттуда:

      – Эрис.

      – Ты прекрасна, Эрис! – в восхищении, всё там же глубоко, произнёс скрипач.

      – Так что ты загадал, если монета зависнет в воздухе? – спросила она уже заигрывая.

      В ту же секунду подошёл смуглый парень невысокого роста, посмотрел на музыканта с недоумением, как будто он сам не ожидал от себя такого, и положил в футляр купюру в пятьдесят евро. Эрис заглянула в глаза молодого человека. Казалось, он даже испугался, сам не понимая, чего, так как он её не видел. Эрис лукаво улыбнулась и стала танцевать перед скрипачом, кружась, закручивая невидимые никому кроме него вихри. Кульминация была стремительной и с последней нотой всё внезапно исчезло, как будто произошла диффузия некой субстанции в воздухе. Всё как прежде: толпа бежит, инструмент в руке, поскрипывает траволатор. Он глянул в футляр; там лежала монета достоинством в два евро и… Геннадий не мог поверить своим глазам – купюра в пятьдесят евро.

      – Этого быть не может, – недоумевал он. – Колдовство какое-то.

      Вдруг, как будто вытекая из-за спины, появился всё тот же силуэт.

      – Ты не веришь своим глазам, дорогой мой виртуоз? – голос Эрис теперь звучал вполне отчётливо. Было ясно – видит её только он.

      – Что это? Помутнение рассудка? Воображение? А как же объяснить монету в два евро и купюру в пятьдесят? – Геннадий ломал себе голову, отказываясь верить очевидному. Но она стояла перед ним.

      – А повтори это снова, специально для меня, – и как по мановению волшебной палочки снова зазвучали трели и закружился вихрь…

      Анна

      Ещё не успел отзвучать последний аккорд «Зимы», как подошла восхитительная девушка среднего роста: элегантный костюм буквально вырезал её модельную фигуру из толпы; стрижка под Клеопатру; чёрные глаза, перфорировали сознание. Она робко протянула руку вперёд, чтоб кинуть монету в футляр. Геннадий почувствовал, как Эрис, взяв его за локоть, подтолкнула навстречу незнакомке, и ладонь девушки вошла в его ладонь вместе с монетой. Эрис снова лукаво улыбнулась. Мгновение остановилось, скрипач застыл в оцепенении.

      – Спасибо, – произнёс он.

      – Спасибо вам, – ответила, смутившись, девушка. – Мне очень понравилось. «Зима» —моё любимое произведение. Я часто тут хожу и, когда попадаю на эту часть, всегда замедляю шаг, чтоб услышать всю пьесу.

      – Геннадий, –