Не только мертвый человек – хороший человек. Anastassia Averingel

на экране и на письменном столе.

      «Так, вечер перестает быть томным, – подумала она, – камеры повсюду – и это, несомненно, новая реальность после дружественного австрийского офиса.»

      Звонки в приёмной шли редко, наверное те, кто мог себе позволить, звонил напрямую, остальные отсеивались задолго на подходе к приёмной Шефа.

      Секретарша с интересом разглядывала новую помощницу, но разговор начать не решалась. В общем, время тянулось ужасно долго. В какой-то момент дверь открылась, и Витёк показался с бумагами.

      – На-ка, переведи… те, на немецкий, пожалуйста, – всё-таки решил добавить он и передал ей через Секретаршу документы.

      После того, как Витёк исчез за своими двумя дверьми, она с интересом принялась изучать, что же попалось ей в руки.

      Она не была переводчиком в классическом понимании, но немецкий язык был для неё почти родным и любила она его abgöttisch2, сколько раз он уже помогал ей, как важен он будет однажды … Уже беглого взгляда хватило, чтобы понять: в руки ей попалась какая-то белиберда. Контракт на поставку австрийского оборудования для выделения радиочастотного спектра для сотовых операторов. Тематика была настолько нова, насколько и безумна сама по себе, что для полного перевода пришлось даже лезть в словарь.

      В общем, работа была скучной и очень трудоёмкой… Витёк тихо сидел в своей норе, Секретарша смотрела «Няню Вику» по телевизору без звука, Она корпела над переводом.

      Через пару часов он опять показался.

      – Я уезжаю в РСПП, потом домой, как закончите, можете расходиться.

      Как только он скрылся в кабинете, Секретарша сняла трубку и рутинно произнесла:

      – Уезжает, РСПП.

      Буквально тут же в приёмную вошли охранники, а потом и Витёк показался из своего кабинета, сам закрыл его на ключ и вышел вместе со свитой.

      Секретарша быстро собралась, мотивируя это тем, что она и так сидит тут до ночи, а ведь она ещё и учится, показала ей кнопку под столом, – которую если нажать и удерживать, то можно открыть дверь приёмной, ну а если удерживать некому, то есть 10 секунд, чтобы выйти после однократного нажатия, потом дверь блокируется сама, – и ускакала на волю.

      Она осталась одна с абсолютным пониманием, что за периметр приёмной ей можно будет выбраться сегодня только раз.

      В какой-то момент ей стало интересно, есть ли тут туалет: увы, его не оказалась.

      Время уже клонилось к обеду, жутко хотелось есть, она ещё раз вышла в зону отдыха: на стойке бара стояли ваза с фруктами и ваза с конфетами.

      Она изучила кофе-машинку: кофе есть…, вода тоже…, чашки.... где же чашки? В серванте стоял красивый сервиз из тончайшего фарфора. Она аккуратно достала одну чайную пару, и с огромным удовольствием сделала себе первую за день чашку великолепного кофе. Взяла его с собой к рабочему столу и, проходя вазу с конфетами, она сама не заметила, как в её руке оказался шарик Mozart3.

      Погрузившись опять в скучный перевод, она попивала кофе и думала, что в целом всё не так уж плохо для первого дня. Когда

2

безумно

3

Mozartkugel -конфеты «Моцарт», круглые, с начинкой пралине и фисташковым кремом, в глазури из молочного шоколада