За люцифером. Алишер Арсланович Таксанов

Все в рамках обычного контроля и охраны.

      – Почему в отчете вы не написали, что герр Вэбер был в здании Swiss Security Systems? – строго спросил Хоферманн.

      Эрик замешкался, затем признался:

      – Мартин просил об этом не писать. Я считал, что он работает по разрешению начальства. То есть все согласовано…

      Следователь нахмурился:

      – Вы нарушили протокол. Это служебное нарушение. Вы обязаны записать всех, кто находится на рабочем месте внерабочее время.

      Эрик вспыхнул:

      – В чем проблема?

      Второй следователь тихо, но жестко произнес:

      – Мы нашли Мартина Вебера мертвым сегодня утром. Камеры показали, что только вы были в здании. Ни одного проникновения в здание. Вы были последним, кто его видел.

      Эрик остолбенел:

      – Мертвым? Он умер?

      – Его убили. Причем холодным оружием. Прямо в сердце, – ответил следователь. – Вы владеете шпагой?

      – Нет, я не умею фехтовать, – признался Эрик. – И ваши камеры могли увитдеть, что у меня был пистолет, а не шпага.

      – Да, мы проверили ваш список оружия, что храните дома: только револьверы, пистолеты и автоматы, холодного клинка у вас нет, – согласился первый следователь. – И на работу вы ходите только со служебным оружием.

      Эрик посмотрел на следователей с ужасом:

      – Вы думаете, я убил Мартина?

      Следователь кивнул:

      – Мы это должны проверить, и поэтому ведем расследование. Вы пока проходите как свидетель.

      Хоферманн внезапно вмешался:

      – Эрик – хороший сотрудник, хотя и допустил служебный прокол. Я уверен, что он не убивал Мартина.

      – У меня не было причин его убивать! – воскликнул Эрик. – Мы мало были знакомы.

      Следователь усмехнулся:

      – Мало знакомы, а не запротоколировали его присутствие в здании. Вы под подозрением. Вам нужен адвокат. Пока посидите в камере, решение примет прокурор или судья.

      – Я пришлю тебе адвоката! – крикнул вслед начальник Хоферманн.

      На Эрика надели наручники и удрученного вывели из комнаты. Вели его по длинным коридорам, затем посадили в маленькую камеру. Оказавшись один в холодной, серой камере, Эрик был в полном недоумении. Он ничего не понимал и не знал, как докажет свою невиновность.

      Эрик лежал на шконке в камере, один, его мысли уносили его далеко от суровых стен тюрьмы. Он закрыл глаза и погрузился в воспоминания о родном Ташкенте, городе, который всегда занимал особое место в его сердце.

      Ташкент, с его узкими улочками, где каждый уголок дышал историей и традициями. Эрик вспомнил, как любил гулять по этим улочкам, укрытым от палящего солнца тенистыми деревьями. Великие платаны и чинары создавали прохладную тень, а их кроны переплетались, образуя зелёный купол над головой.

      В воздухе витали ароматы восточных специй и свежеприготовленных блюд. Эрик особенно ярко помнил вкус уличной самсы – хрустящей, румяной, с сочной начинкой из мяса и лука.