Ледокол. Сергей Владимирович Еромирцев

короткая – горем вчерашним

      Мы не в силах разжалобить хоть на секунду её.

      Спотыкаясь о даты, по кругу ворочает стрелки

      Обезумевший бог из машины. Печатая шаг,

      По брусчатке империи. Дробно. Рассыпчато. Мелко.

      Отыгрался и ходит в героях поверженный враг.

      Колесо раскрутилось – быстрее, быстрее, быстрее!

      Всё мелькает вокруг – ты попробуй, поди, разгляди!

      Затмевая грядущее, новой истории реет

      Неопознанный флаг, что Иуда несёт впереди.

      17 февраля 2016

      «Когда умирает империя – всех трясёт…»

      Когда умирает империя – всех трясёт.

      Чума на все ваши тьмы домов.

      Время берёт тебя в оборот

      И ты для него – не более чем улов.

      В корзине у нищего мальчика-рыбака

      Цена тебе – су на рассвете в базарный день.

      Как прежде, с востока неслышно ложится тень.

      И сердце собьётся, и в горле застрянет строка.

      И будет неважно – безумствовать, петь, орать,

      Криком кричать, взрывая скрижали вен,

      Строить полки, драться, терпеть, бежать,

      Выть, вспоминая свою и чужую мать —

      Если империя – в жерновах перемен.

      «Город наденет вчерашние ритмы…»

      Город наденет вчерашние ритмы,

      стоптанные следы.

      В тощих карманах ютятся рифмы,

      вытертые до дыр.

      Стелется небо измятой лентой —

      за окоём.

      Счётчик мотает часы-километры,

      пахнет углём.

      Альфа – начало, конец – омега,

      в центре – облом.

      В облаке синего-чёрного снега

      пахнет теплом.

      Тепла – ожидаемо – слишком мало,

      стелется дым.

      Текло по усам, да в рот не попало,

      стало седым.

      Ветер качает фонарик уставший,

      нагло плюёт в глаза.

      Дайте же волю листве опавшей!

      Мой голос – за.

      «Ногой распахивая дверь …»

      Ногой распахивая дверь —

      В пространство выпадаю узкое.

      Где улица – уже не русская.

      Хоть верь в Россию, хоть не верь.

      Стирая в ледяное крошево

      Брусчатку северного города,

      В небытие уходит прошлое,

      Гортанного всё больше говора.

      И Дед Мороз с волшебным посохом

      Налил глаза свои косые.

      И небо выплакано досуха

      Над обезлюдевшей Россией.

      «Ночь облизала костёр…»

      Ночь облизала костёр,

      Обожглась и отпрянула.

      В чёрном подвале

      Холодные искры мерцают.

      Липкий тревожа кисель,

      Бездорожьем, ухабами, ямами

      Месяц кривой

      На границу небес выползает.

      «Время по окнам стекает вниз…»

      Время по окнам стекает вниз,

      Ему тяжело дышать, ему нужен свет.

      В мире пустом, где тебя нет,

      Где не дают