Разрывы. Алексей Старцев

один вечер успел обследовать каждый уголок нашего дома. Даже к соседям пару раз заглянул.

      – Да, он у меня такой, – сказал Юра с улыбкой, но она быстро сменилась задумчивым и серьезным выражением. – Кадир Абдурахманович, вы и ваша семья делаете для меня так много… Я боюсь, что никогда не смогу в полной мере отблагодарить вас за вашу помощь.

      – Да что ты, не стоит, это же мелочи. Мы просто делаем то, что должны. Кстати, мы с ребятами на работе собрали для тебя немного денег, чтобы помочь с расходами. И с Анной Николаевной я договорился, чтобы она выплатила тебе зарплату авансом за месяц. А курьером, пока ты будешь отсутствовать, подработает вместо тебя Эмир, – объяснил Кадир.

      – Но у него же скоро экзамены, как он справится с этим? – встревоженно спросил Юра, беспокоясь о дополнительной нагрузке на Эмира.

      – Я сам предложил помочь. Конечно, у меня экзамены, но я уверен, что смогу справиться и с учебой, и с работой. Не зря же смотрю на тебя – ты тоже жонглируешь и тем, и другим, – уверенно и с вызовом в голосе отозвался Эмир, подтверждая свою готовность помочь и показывая, что он настроен следовать примеру Юры.

      Тот был глубоко тронут проявленными к нему заботой и вниманием.

      – Я просто не знаю, как выразить всю мою благодарность… Спасибо вам, спасибо снова и снова. И получается, что вы все оплатили? Палату, операцию? – спросил Юра, переполненный чувством признательности и ощущая, что слова не могут в полной мере передать его эмоции.

      – Вот что мы смогли собрать… – Кадир показал Юре белый конверт и аккуратно положил его в тумбочку под одежду. – За палату и операцию мы не платили. Возможно, это был Владимир?

      Юра понял, что за его лечение отвечал другой человек, но это не уменьшило его глубокой благодарности Кадиру, Эмиру, их семье, коллегам и Анне Николаевне, которая, казалось, пошла против своих принципов ради его блага. Осознание поддержки окружающих наполнило его сердце теплотой так сильно, что физический дискомфорт и следы травм временно отступили, оставив Юру в состоянии спокойного и мирного благоденствия.

      Однако внезапная, острая головная боль ворвалась в его блаженство, безжалостно напоминая о суровой реальности и физических ограничениях, наложенных его состоянием. Когда доктор Александр Сергеевич вошел в палату и осмотрел Юру, он с тактом напомнил, что длительные разговоры могут усугубить его состояние.

      Осознавая необходимость отдыха для Юры, Кадир и Эмир с теплотой и заботой попрощались с ним:

      – Прощай, Юрчик. Помни, мы всегда на связи. Если нужно будет что-то – звони без колебаний, мы всё привезём, – сказал Кадир, его голос был наполнен уверенностью и поддержкой.

      – Пока, Юр. Скорее возвращайся к нам целым и невредимым, – с ноткой надежды произнёс Эмир.

      Оставшись наедине с собой, Юра почувствовал, как на него накатывает волна утомления. Не сопротивляясь, он позволил себе расслабиться и вскоре погрузился в глубокий, исцеляющий сон, где не было места для боли и тревоги. Он унесся