День только начался. Николай Максимович Бажов-Абрамов

неописуемая. Черные, как у полу месяца изгибом брови, а волосы, просветленные. Разрешал ей подкрашивать. Музыкант она все же. В общем, и правда, она была красавицей. Конечно, после, как он отъедет, и ей придется выйти теперь на работу.» Хватит уже! – Это она так мужу сказала. – Отсидела сыном почти три года». Теперь бы ей сына пристроить в садик, а дочь, у нее уже в девятом училась. Почти самостоятельная уже была она, но тоже нужен был за нею присмотр. Чтобы она не забаловалась без отцовского присмотра, и не начала курить и пить, с мальчишками в подворотнях. Вроде она пока, не баловалась этим табаком, но ей уже нашептали соседи, что её уже видели, с этой электронной трубкой. Отцу это не скажешь, а вот поговорить с нею «хорошо», ей обязательно надо бы. Да и сентябрь уже приближался. Надо бы ей тоже достать этот диплом музыканта с пыльной полки, и сходить недалеко от её дома в музы Калку. Вот поработать только не успела, после музыкальной. Он взял тогда её сразу после учебы, в жены. Еще в Казани они поженились, а приехав сюда уже в этот Нурлат, на его родину, так и не успела пристроиться к делу, так как уже была беременна с дочерью этой, которой сейчас почти тринадцать уже. А там уже, после восьми лет сиделки, родила и второго – сына. Поэтому, когда ей уж было работать по своей специальности? Он тогда трудился, в этом МТС – ком станции, инженером – механиком. Им тогда, и правда, хватало на жизнь, одной даже зарплатой, который он получал. Тогда он получал, и правда, неплохие деньги. Но, а что не хватало, дача их тогда выручала. Сажала там, по малому, все. Жили, радовались, что дети здоровы, и не думали никогда до этих перемен. Ну, разговоры, конечно, случались. Живые же люди. Общались, конечно, глядя с болью на экран своего телевизора. Как там, в той же Москве, теперь, расстреляв из танков «Белый Дом», и развалив целую страну, власть и богатство страны, делили в Кремле, бывшие те же коммунисты. В общем, нахал Яву сразу почуяли, выходит, от безнаказанности и от молчаливого согласия самого населения. Но, всерьез, никто еще не верил, что с этими переменами в Москве, плохо им будет и здесь. Потом уже, после того, как этот Казанник – иуда, (был такой депутат), уступил свое депутатство этому оппортунисту Ельцину, а затем, с приходом к власти его, и тут вскоре, тоже стало плохо. Повылезли вскоре из всех щелей, и эти, так называемые в народе в прошлом, эти бывшие подпольные цех вики. Их стали называть теперь – бизнесменами. Ваучеры затем стали раздавать в этих стихийных очередях. «Волгами» стали переманивать электорат, чтобы он быстрее становился собственником, и голосовал на выборах за них. Хорошие были слова, радовало сердцу электорату страны, и люди вначале, и правда, поверили, что вскоре они, действительно, станут хозяевами у своих заводов, и фабрик. Потому они и скопом отдавали эти свои полученные ваучеры своему руководству, чтобы стать там, на заводе, законным уже собственником. Но, увы, их просто, потом, банально обманули. А заводы и фабрики, с которыми руководили тогда красные директора, вскоре, каким – то образом, становились банкротами. Затем