Жизнь, свобода и любовь. Виктория Велес

что мы обязаны дружить или общаться.

      – Как хочешь. —он спокойно пожал плечами. Я разозлилась. Да что он вообще думает обо мне? Не верит? А я ему покажу. Я докажу ему. Я докажу себе, что он не достоин меня, что я могу не обращать внимание на его существование в этом мире, пусть и в такой близости. —Значит, до завтра?

      – Ага. Пока. —развернулась и ушла, не обернувшись.

      И когда уже зашла за угол, выглянула, взглянув на него последний раз. Я неисправима, честное слово.

      Глава 3

      Я в пятый раз встала с кровати за водой. Все в доме спали, одна я – слонялась между двумя комнатами, надеясь, что пока я буду ходить ко мне придет сон. Сон не приходил. Я вздохнула. Стрелка на часах показывала три часа ночи. Я стояла в полной тишине и смотрела на стену, на которой они висели.

      А ведь я даже загадывала на новый год, чтобы увидеть его, чтобы он снова появился в моей жизни. Три года назад. После этого я попыталась его забыть, когда поняла, что это мешает мне жить. И спать.

      Я начала вспоминать все, что было после него. Я даже не смогу сказать, сколько стихотворений и песен я сочинила ему. Каждый раз, когда я видела прохожие парочки, я думала о нем. Я пыталась найти его в толпе. И часто, увидев кого-то похожего, шла к нему. О чем я думала? Я подходила, смотрела на него и понимала, что это не Макс.

      Прошло полгода после того, как я перешла в другую школу. Я каждую ночь пыталась вспомнить его, представить, что он рядом, что я с ним разговариваю, что завтра я снова его увижу и мы поговорим, что все снова, как раньше. Но я приходила в школу и не видела там его. Тогда я начала каждую ночь плакать. Я думала, плакала, снова думала и безумно скучала. Я вспоминала все о нем. Как он смеялся со мной, как рассказывал о себе. Его папу зовут Юра, потому что он родился в день космонавта. Поэтому я всегда помню его отчество. Юрьевич… Красиво. У него аллергия на мед, как и у меня. Мы сидели на английском, и тогда он рассказал мне об этом, увидев картинку в учебнике. Тогда у него изо рта пахло мятным леденцом. И мне жутко не нравился этот запах, потому что пахло не мятой, а травой какой-то. Ужас. До сих пор помню. А он специально дышал в мою сторону, вот же… Какой он все-таки… вредина. Я улыбнулась, снова вспомнив то время.

      Я плакала, скучала невыносимо, хотелось где-нибудь его увидеть, услышать его голос. В шестом классе его голос резко поменялся, сломался за одну неделю, и это сделало его еще привлекательнее. Один раз моя мама отпустила меня погулять с друзьями, где был и Макс. Я ей постоянно писала, но была рядом с ними. Мы болтали в кафе, потом пошли гулять, а потом… Потом что-то случилось, и Макс упал, сломав себе две руки. Один перелом, один ушиб. Мы вели его в больницу, у него поднялась температура, ему было очень плохо. Тогда меня ничего не беспокоило, кроме того, чтобы быстрее его довести, чтобы ему помогли.

      В этот же день упала и я. Только мы отвели Макса, как я споткнулась на ровном месте. У меня текла кровь из подбородка, не останавливаясь. Теперь у меня остался