Повелительница неживых. Маир Арлатов

бросила девушка, залезая на место водителя.

      Она быстро сообразила, как заводится автомобиль, и вдавила педаль до упора. Машина стремительно промчалась мимо ошалевшей парочки из группы «захвата», даже не пытавшейся остановить их.

      – Ты как? – обратилась она к Шерлу.

      – Нормально.

      – Я могу помочь?

      – Ты и так уже помогла. Из такой передряги выкрутились.

      Шерл все еще держался за живот, чем очень беспокоил Леру.

      – И чего им вздумалось на тебя наезжать? – спросила она Вианду.

      – Спасибо мамочке! Это она облаву устроила. Теперь мне домой возвращаться нельзя.

      Вианда совсем расстроилась, даже слезы выступили на глазах, затрудняя видимость. Она нервно крутанула руль вправо, сворачивая в сторону. С трудом вписавшись в поворот, помчалась, не разбирая дороги.

      – Ненавижу! Ненавижу ее! Мать называется… – со злостью проговорила она.

      Потом вдруг резко нажала на тормоз, и выскочила из машины.

      Шерл и Лера сочувственно посмотрели друг на друга.

      – Пойду за ней, – тихо сказала Лера и вышла.

      Вианда сидела на асфальте у заднего колеса и, опустив голову на колени, плакала навзрыд.

      Лера нерешительно подошла, постояла немного, и села рядом.

      – Прости ее, она наверняка, не желала тебе зла.

      – Да, она любит так повторять. Что я ей сделала? За что она так со мной? – и сквозь слезы смеясь, добавила: – Собственная мать отправляет в психушку. Не мачеха – мать!..

      – А отец что?

      – Его как всегда дома нет. Да, ему все безразницы… Оставь меня. Я сейчас успокоюсь и приду.

      ***

      Еще вчера в городе «Красный» кипела жизнь. А сегодня было тихо. Энди чувствовал опасность, зависшую в воздухе. Он шел по детскому парку, временами оглядываясь. На качелях качался только ветер. Если и попадались редкие прохожие, то они, бросая на мальчика резкие испуганные взгляды, спешили отыскать безопасное место в каком-нибудь здании. Всюду стояли брошенные в спешке машины, одинокие и забытые, делая городской пейзаж унылым. Сизые голуби неожиданно с шумом срывались с крыш и, образуя стаи, кружились над городом. Но не радость солнечному дню символизировал их полет, а страх притаившийся на земле, из-за которого они вынуждены были бросить свои гнезда.

      Энди вернулся домой. Семья его устроилась жить у родственников на третьем этаже восьмиэтажного дома. Двери были закрыты, и мальчик нажал на звонок. Открыла мать.

      – Энди, зачем ты вышел из дома? Ты разве не видишь, что в городе что-то происходит.

      – Но что случилось? Я не понимаю… – он прошел внутрь.

      – Никто не понимает. Просто сообщили, что все должны сидеть по домам. Иди скорее на кухню, я там кое-что приготовила. И обещай, что из дома ни ногой. Я буду у соседки.

      – Ладно, мам, не волнуйся.

      Она ушла, взяв с собой сестренку, и велела, закрыться, поскольку он остается дома один. Куда ушли отец и дядя Том, его не интересовало. Замечательно иногда оставаться в одиночестве: делаешь,