Любовь за гранью 5. Изгой. Ульяна Соболева

и останутся буквы, а потом и они исчезнут. Как не вовремя. Девчонку нельзя оставлять одну. Руки непроизвольно дрожали от напряжения, и вдруг он почувствовал прикосновение, открыл глаза, и боль отошла на второй план – Диана сидела рядом с ним на коленях, перехватив его запястья.

      – Я могу чем-то помочь? – тихо спросила она, и Изгой почувствовал, что в сердце что-то защемило, дернулось. Как давно он не слышал ничего подобного. Слишком давно. Его никогда и никто не жалел. В который раз посмотрел ей в глаза и убедился, что она говорит искренне, сердце дернулось снова, и он разозлился, отбросил ее руки

      – Да, можешь – просто отойди, – грубо ответил он и молниеносно поднялся с колен.

      Непростой заказ и очень не вовремя, Изгой думал, что у него будет передышка в несколько дней, а то и месяцев, но Повелитель дал знак, и отказать нельзя, таков закон.

      Мужчина вернулся в залу, достал из кожаного чехла меч, посмотрел на лезвие, блестит, переливается, как и пятьсот лет назад, когда взял его в руки впервые. Особый металл – из преисподней. Гнется, но не ломается, не требует чистки и не притупляется, такой же бессмертный, как и его хозяин. У всех Палачей такие мечи. У всех тринадцати воинов Сатаны.

      Изгой скорее почувствовал, чем услышал, что его пленница стоит сзади.

      – Я ухожу. Когда вернусь – не знаю. Мне тебя снова связать, или дождешься меня? Не пытайся сбежать – найду. Если через сутки меня не будет, можешь убираться. Желательно, как можно дальше. Без меня тебя уничтожат.

      Изгой посмотрел на Диану.

      – Слышала, что я сказал?

      Она кивнула, на лице снова страх.

      – А ты можешь не вернуться?

      – Конечно. Я всегда могу не вернуться.

      – Потому что я тебе мешаю?

      – Нет, потому что тот, кого мне поручили убить, может оказаться сильнее меня.

      Изгой нарочно произнес это мрачным голосом и увидел, как она вздрогнула.

      – Ты наемник?

      – Верно, – он вложил меч в ножны и повесил за спину, накинул плащ. На девушку уже не смотрел, в голове начал складываться план действий.

      – Ты убиваешь людей?

      Спросила тихо, но голос не дрогнул, как раньше.

      – Иногда, чаще всего вампиров, оборотней, демонов, ведьм. Всех, кто нарушает Темные законы. Хотя тебе не понять.

      – Значит, ты не злодей.

      Он расхохотался. Так весело ему уже давно не было. Точнее, никогда с тех пор, как взял в руки меч и заложил душу Асмодею.

      – Я Палач! Я привожу приговор в исполнение. Я хуже, чем злодей, девочка. Я – смерть.

      Посмотрел, ожидая реакции. Она лишь нахмурила ровные бровки, но глаз не отвела:

      – Но ведь ты не убиваешь невинных, ты не убиваешь людей.

      Он снова засмеялся.

      – Я забираю их души, так мне платят за выполненное задание, я пью их кровь, я устраиваю на них охоту. Да, это не люди, но если смертные попадают мне под руку, я просто стираю их с лица земли, как давят букашку, не замечая и не испытывая никакой жалости. Так что не обольщайся, я худшая из всех тварей, которых ты