Любовь за гранью 5. Изгой. Ульяна Соболева

примешивалось странное и едкое влечение. Настолько сильное и неуправляемое, что я с трудом могла бороться с собственными эмоциями. Я в отчаянье закричала:

      – Это была полиция, если ты не заметил. Ах, – застонала, чувствуя, как сильно болят кости после его хватки, – Они бы спасли меня, а тебя арестовали.

      Внезапно он расхохотался. Громко, оскорбительно, мне даже захотелось зажать уши руками. На губах все еще оставался привкус его крови. Я прокусила ему кожу, а он даже не почувствовал боли. О господи, я схожу с ума.

      – Арестовали? Глупое сознанье. Это ищейки, и если они здесь, то не все поверили, что ты умерла. Ты знаешь, зачем они приехали? Они искали тебя. Искали свидетеля, которого я не убрал. Меня они не посмеют тронуть.

      – Ты сумасшедший! – закричала я, – Какие к черту ищейки?

      – Ищейки братства. Странно, что они так быстро вышли на тебя и меня. Я думал, что хорошо замел следы.

      – Откуда ты знаешь, кто это? – истерически закричала я.

      – Я чувствую их запах. Вампиры пахнут иначе.

      Он был спокоен, а меня трясло, я погрузилась в панику. Он просто маньяк. Он ненормальный псих-одиночка, а я его жертва. Все очень просто – я в лапах психопата.

      – Это полиция, просто полиция, а тебе нужна помощь врача. Ты не в себе.

      Изгой усмехнулся. Он смотрел на меня, как на взбалмошного ребенка или полную дуру.

      – Ты просто чокнутый, который возомнил себя вампиром или кем там еще, а на самом деле ты болен, и тебе нужна помощь специалиста.

      Изгой подошел ко мне и вдруг протянул мне левую руку, в которую я впилась зубами:

      – Если я болен, то где тогда следы от укусов? Кстати, тебе понравился вкус моей крови?

      Я посмотрела на его руку – следов нет, а ведь я точно помнила, что прокусила кожу. Теперь мне казалось, что с ума схожу именно я, а не он. Ребра болели так сильно, что я с трудом могла пошевелиться, попыталась привстать и охнула, а из глаз невольно покатились слезы. Изгой в недоумении смотрел на меня, а потом протянул руку и тронул слезу на моей щеке, поднес пальцы к лицу, принюхался, лизнул.

      – Ты плачешь, – скорее не вопрос, а констатация фактов, – Почему?

      Он издевается? Он мне ребра чуть не сломал. Хотела послать его подальше, но он вдруг резко сел на корточки возле меня и заглянул мне в лицо.

      – Люди плачут, когда им больно, – сказал он.

      – Да! Люди плачут, когда им больно! Мне больно, понятно? Я пошевелиться не могу.

      – Где больно? – спросил Изгой в недоумении, – Не помню, чтобы тебя ранили.

      – Ты…только что сдавил меня как куклу, а я живая, и мне было больно. Черт.

      Я приложила ладонь к ушибленному месту и вскрикнула. Изгой протянул руку и вдруг задрал мою кофточку вверх. От стыда краска бросилась мне в лицо. Да что он себе позволяет? Я хотела одернуть ткань, но он перехватил мою руку. Его пальцы сомкнулись на моем запястье, и по коже пробежали искорки тока. Даже дух захватило, я замерла. Ко мне прикасались десятки мужских рук – партнеры