Один полевой сезон. Павел Игоревич Коломиец

по словам самого Стаса. После этого друзьями архаровцы быть не перестали, но крепко поссорились. Потом, правда, помирились: чего делить-то?

      – Мне другая брюнетка понравилась, – тихо произнес Леня.

      Санек понимающе кивнул, судя по выражению лица, что-то хотел сказать, но сдержался. А вот Стас не промолчал:

      – Не твой уровень, Лень.

      – Тебе почем судить?

      – Да так, не осилишь такую девчонку, у нее характер сильный.

      – А у меня слабый?

      – Тебе… поспокойнее девушка нужна.

      Это было первое препирательство между Леней и Стасом, которое увидел Степан, и удивительно в нем было то, что Стас попытался увести разговор, чтобы напрямую не обидеть, товарища.

      – Остальные что скажут? – прервал неловкое молчание Борис.

      – По мне – нормальные, судить пока рано, вот только попугай ряженый мне не очень понравился, – высказал свое мнение Олег.

      – Согласен с Олежкой, – кивнул Санек.

      – А ты, Степан, что скажешь? – поинтересовался Игорь.

      – Соглашусь с Матвеем Юрьевичем. Дети и есть дети. Куда приехали, судя по внешнему виду, не сильно понимают. Ведут себя естественно: кто дерзит, кто друг друга держится. Пареньку, которого Олег назвал попугаем, очень хочется быть своим и для них, и для нас. По крайней мере, с парнями пытался вести себя по-свойски. Не знаю, понял он или нет, что его своим не слишком хотят видеть, но, думаю, попытки оставит не сразу.

      Борис внимательно слушал и время от времени едва заметно кивал. Надо полагать, в знак согласия. Затем повернулся к повару.

      – Сам что скажешь, Игорек? – спросил он.

      – Ну, как остальные – судить рано. Но надменность в них какая-то чувствуется. Немного напоминают мне клиентов нашего ресторана. Палец о палец не ударили, а туда же: ведут себя как короли мира.

      – Ну, – заметил Степан, – некоторая отчужденность естественна, когда попадаешь в непривычную для себя обстановку и знакомишься с новыми для себя людьми.

      Тут он посмотрел на Стаса – тот взгляда не отвел.

      – Нет, Степ, ты меня не понял, – продолжал Игорь, – то, что они, за исключением того дурика, обниматься и брататься не полезли, я прекрасно понимаю. Но то, как они себя ведут, разговаривают промеж собой, едят, наконец, показывает, что они считают себя выше нас. А ведь ничего еще в жизни не добились.

      – Кто о чем, а повар о еде, – попытался в очередной раз схохмить Санек, – как едят они, ему уже не нравится. Чавкают или плюются после съеденного, что ли?

      – Суди, дружок, не выше сапога, – угомонил его Игорь и продолжил. – Как бы смешно ни звучало, но то, как человек ест, тоже о многом говорит. Я вот заметил: вы едите быстро, с аппетитом и наслаждением. Почему я на вас не ругаюсь, что после еды вы меня не благодарите? Потому что вижу по вашим лицам: вы моей стряпней наслаждаетесь.

      – Ну, еще потому наверное, что у тебя с чувством собственного достоинства все в порядке, раз ты каждый раз для себя «спасибо» не требуешь? – заметил Борис.

      – Ну, это тоже.

      – А как они едят? – спросил Степан.

      – С какой-то