Призрачный театр. Мэт Осман

и пазами скреплялись толстыми веревками, шестиугольные хитросплетения более толстого, с руку, каната, включали меньшие шестиугольники с узорчатыми тонкими сетками.

      И птицы. Птицы повсюду. Прежде всего слух поражали звуки: грандиозные водопады птичьего пения, переливчатого, как самоцветные сокровища. Поначалу они воспринимались сплошным шумом, но по мере того, как ваши уши привыкали, вы начинали различать отдельные голоса и мелодии. Суматошно перекрикивающийся хор вяхирей обрамляли струистые трели крапивников. Воробьи подворовывали мелодии из музыкальной шкатулки синиц. Постанывали и дрозды, в их голосах звучало нечто человеческое, как будто при желании они могли бы перейти на людской язык. В общий хор вклинивались и сложные мелодичные трели, естественно, слишком витиеватые для воспроизведения одним утонченным горлом. Попискивания и потрескивания, воинственное карканье, благодушное воркование, вибрирующие мелодии. Флейты, целые духовые оркестры, фаготы, барабаны и визгливое пиликанье виол. А потом, подняв глаза к этому переполненному птичьими песнями воздуху, вы увидите, что само небо бурлит от множества порхающих птиц. По-человечески необузданные, их пути пересекались и расходились в волнующем хаотичном великолепии.

      Шэй откинулась назад, вздохнула и отдалась в объятия птичьего хора. Воздух полнился музыкой, невесомой и бестелесной. Она взглянула на это небесное царство: непроизвольная запись птичьих партий, настройка крылатого оркестра, небесной жизни. Стайка детей, наблюдая за ней, повторяла ее ритуал.

      Уходя, она подвешивала на ветки шарики жира и добавляла семечек в перевернутые ракушки, прицепленные ко всем древесным стволам. Тонкие ломтики бекона и речные червяки, шкварки и семена. Все, что им удавалось достать в этом расточительном, экстравагантном городе выше по течению или накопать у себя за порогом. Впервые в тот день она сбросила чары вчерашнего театра и хорошенько осмотрелась. Она подала сигнал детям на земле внизу.

      – Спойте для меня, – сказала она. Лица глядели вверх с надеждой, но не открывая ртов.

      – Неужели я все должна делать сама? – шутливо вздохнув, спросила она. – Ладно, поняла… с чего же начать?

      Возможно, с исторической баллады, известной даже малышам. Глядя на застывших в ожидании детей, Шэй начала петь:

      – Мы скитались бездомно по миру, покинув родные земли Востока…

      – …земли Востока, земли Востока… – подхватили птенцы.

      – …изгнанные, и разоренные, и вечно гонимые ветром Рока.

      Она поднесла ладонь к губам, и дети, хихикая, повторили ее жест. Под ее пение они начали дуть, рассеивая семена.

      – Влекомые ветром, как семена, по морям и лесам…

      – …по морям и лесам да по морям и лесам, – вторили дети.

      – Но вот прилетел сокол, он повел нас к безопасным краям.

      Дети воздели руки к небесам.

      – Мы следуем за птицами, спим вместе с ними в ночи. Даем защиту, пищу и кров, воздавая им почести.

      Часть малышей