С ПОМЕТКОЙ «ЖИЗНЬ». А. ЗЕЙМАХ

целые сутки. Чувство, что твоя жизнь принадлежит только тебе. Настигало ли оно вас? Открывали ли вы глаза с мыслью, что этот день и день за этим днем вы посвятите тому, что для вас важно? Нет, не так. Не важно, а необходимо для спокойствия вашей души. Был ли у вас день, когда вы не думали, что нужно вставать по зову этой адской электронной машины, не нужно готовить завтрак для мужа, собирать детей в школу, не надо идти на работу и копаться в скучных стопках документов? Я не помню таких дней. Не знаю, возможно ли, чтобы они были. Я мечтаю вырваться из цепи этих «надо» и «должна». Знаю, только глупцы могут мечтать о свободе. Любой разумный человек, скажет вам, что нет никакой свободы. Каждый из нас птица в клетке, зверь, заточенный с рождения за решетку, и отворив дверь этой клетки, мы лишь обречем на гибель тех, кто не знал иной свободы, кроме свободы внутри своего заточения.

      Но разве я прошу открыть мне дверь? Нет, я сама научилась отворять ее. В тот момент, когда я закрываю глаза и мысленно покидаю пределы своей темницы. И пусть это лишь грезы, исчезающие, словно дымка от костра и превращающиеся в пустоту, но чувство свободы и радости в такие моменты реальней, чем любой из существующих миров. Я знаю, что абсолютной свободы быть не может, все чего я желаю, это срастись со своими оковами и перестать замечать их существование. Получать радость от своей несвободы, быть с ней в гармонии. Запереть себя в ту клетку, в которой смогу свободно дышать. Хочу открывать утром глаза и с трепетом и нетерпением начинать новый день. Пробежка, среди деревьев, запаха хвои, и утренней прохлады. Бодрящий душ и чашка зеленого чая. Работа, с которой я не захочу уйти пораньше, где буду воплощать свои мечты и фантазии. Ужин с родным по духу человеком. Откровенный разговор, без стеснения, лжи и страха. Мягкая постель и запах чернил от новой книги. И мысль перед сном «Поскорее бы утро». И пусть это все будет окружено тысячью решеток, я и не подумаю покидать этой несвободы. Понимаете, о чем я говорю? Свобода нужна моей душе, мое тело смирится с любыми оковами. Подобные мысли крутились у меня в голове последние два года. Я просыпалась и засыпала с одной лишь надеждой однажды покончить с этим адским кругом, по которому я день за днем вынуждена была ходить, словно цирковая лошадь. Так и случилось. Одним утром, когда я встала с кровати, с трудом размыкая глаза, и подумала: «Пусть лучше меня собьет автобус, чем я снова окажусь в этом офисе».

      Эта мысль меня потрясла. Холод закрался внутрь меня и не покидал все утро. Я была несчастна. Точно так же, как и многие люди, собиравшиеся в то утро на работу. И я думала, раз так живут все, почему у меня должно быть иначе? Я была частью этой безликой, несчастной толпы. Но я другая. Вот в чем самая большая проблема. Вся моя жизнь – это поиск счастья, одной или в толпе. Я одержима идеей, выстроить свою жизнь так, чтобы чувствовать себя спокойной и счастливой. Я готова бороться за это, готова всю жизнь посвятить поискам, ради одной секунды или мгновения того счастья, которого я так желаю. Абсурдная идея. До глупости абсурдная. Но именно эта идея и подтолкнула меня к самому сложному шагу в моей жизни. Я решила оборвать эту цепь, покинуть клетку и сбежать. Уйти вглубь леса, в надежде не сгинуть, а обрести нечто новое – новую несвободу и желанное счастье.

****

      У меня хорошая семья. Действительно, очень хорошая. Рождайся все дети в таких семьях как моя, и мир стал бы гораздо лучше. Моя мать существо нежнейшей души, кажется, любовь и теплота в ее сердце, словно китайская роза, не прекращают своего цветения круглый год. Не помню, чтобы она смотрела на меня холодным взглядом, или чтобы прошел хоть один день, когда я не получила от нее доброго слова и материнской любви. Порой она была слишком навязчива с этой своей заботой, и ее объятия казались капканом, из которого хотелось поскорее выбраться, но, если бы я только знала в те моменты, что не увижу, ни от кого больше подобной любви, я бы упивалась каждым мгновением в этом капкане. Моя мать придала моему довольно жесткому и горделивому характеру нотки своей женственности и мягкости. В детстве я смотрела на нее и боялась стать похожей, но я выросла и переняла многие ее качества. Да, они словно акварель смешались с уже имевшимися у меня чертами и образовали совершенно новые оттенки. Оттенки, которыми был создан мой настоящий образ.

      Но на моей палитре есть и краски другого качества. Как писал Наполеон в одном из своих писем к Жозефине: «Природа наградила меня сильной, непоколебимой душой. А тебя она вылепила из кружев и воздуха». Моя мать придала мне легкость кружева, но вот отец, вдохнул в мою душу нечто воинственное, жесткое, прямое. Что-то, что от природы присуще лишь мужчинам и так не идет женщинам. Именно по этой необъяснимой причине мой отец с таким пониманием и любовью относится ко мне. Он всегда говорит: «Смотрю на нее и вижу себя». Вот так можно объяснить отцовскую любовь, он признает меня частью себя, частью своего рода. И как глава семьи он с неумолимой ответственностью и порой давящей заботой охраняет мой покой. Я привыкла жить в постоянных рамках и ограничениях. Моя несвобода была дарована мне от рождения. И первый замок на мою клетку повесил мой отец. Человек сильный и нетерпящий пререканий. Он не является деспотом или тираном, не хочу вводить никого в заблуждение. Он человек принципов, человек чести. И за всей этой каменной основой и грозным видом цветет китайская роза. А теперь