Российская литературная премия-2022. Том 1. Сборник

на станции. Они прыгали, орали «пижама-пижама» и показывали на меня пальцами. Что их развеселило, я не понял, но пижаму переодел. Стоянка в Загребе аж три часа. Проводник разрешил пассажирам прогулку по городу. Красивый, однако, город Загреб, столица Хорватии. Итальянцы называют их иначе: Кроатия и Загабрия. Может, оно и благозвучнее, что так важно для итальянцев. Хотя называть Москву «Моска» не слишком красиво, к тому же так они зовут муху. С чего вдруг?

      В Венецию мы прибыли уже ночью. Пассажир из соседнего купе мне сразу предложил сбегать окунуть руку в большой канал, как предлагает традиция. Я побежал. Стоянка всего ничего, двенадцать минут. Прибежали. Сосед сразу и сунул руку в воду, а я остерёгся. Вода мутная, в ней полно каких-то бумажек, соломинок и непонятно чего. Еле успели добежать обратно. Нетушки! Больше я не бегун руки мочить. Ранним серым утром поезд прибыл в Рим, а вернее, в столицу Италии, Рому. А мне надо в Неаполь, по-здешнему Наполи. Поезд туда ходил допотопный, с широкими деревянными скамьями. Масса народа бегает во все стороны. Чернявые худые парни в бархатных узких брючках и кружевных рубашках с длинными рукавами. И почти у каждого транзисторный проигрыватель с итальянскими песнями, которые в моде именно сегодня. А в тот день в моде была песня «Красные розы» Массимо Раньери, и звучала она из всех проигрывателей: «Я купил тебе сегодня красные розы, чтобы ты поняла, как я тебя люблю…» («Розэ россэ пэр тэ окомпрато стасэра»).

      Три часа такой песни – и я в Неаполе-Наполи. Таксист довольно быстро домчал меня на улицу Доменико Фонтана – и я у дверей своей подруги Адрианы. Шестикомнатная квартира на третьем этаже «палаццо». Это означает не дворец, как в словаре, а элитную многоэтажку в старинном стиле. Папа её – директор банка «Банко ди Наполи». По Сеньке шапка и по чину квартира. Конечно, он сразу и спросил, есть ли у меня деньги. Он мне удачно и обменял 50 марок на 8 тысяч лир без волокиты и похода в «Рикамбио», обменные пункты. А мама Адрианы, домохозяйка синьора Анна, сразу и сказала мне, что Неаполь – город воров и мошенников и что с деньгами надо быть настороже. Адриана заявила, что мама так шутит. Неаполь – город счастья! Как в песне «Дольче Наполи соль беато»… Но это не про соль, а про солнце благословенное и сладостный Неаполь. Я так и подумал. Ну вот я в гостях у директора неаполитанского банка. Он коммунист, хотя и воевал против СССР, но в самом конце, и даже не дошёл до Донбасса. Синьора Анна тут же сказала, что Никколо любит сочинять и вояка из него никакой. Он был простым бухгалтером, очень худым и бледным. А в армию его не взяли…

      Четыре дня я провёл в Неаполе. В девять утра меня будила синьора Анна, в десять появлялась Адриана со своей практики. Она студентка, конечно же, финансово-экономического факультета университета. На мой вопрос о практике она махнула рукой и весело ответила одним словом: «Имбукарэ». Я кивнул головой, но не понял, в чём дело, и не находил такого слова в словарях и позже. Видимо, это была шутка о пустяковом занятии, как говорят у нас, «воробьям дули показывать». И мы отправлялись