Римская сага. Том II. Битва под каррами. Игорь Евтишенков

и упёрся ладонями в колени.

      – Я Хабул, – быстро ответил несчастный толстяк и снова закатил глаза к небу. К квестору подошёл местный купец и что-то тихо сообщил.

      – Хабул, у тебя семь сыновей, – обречённо вздохнул Гай, – где они?

      – О, горе мне! – снова взвыл Хабул. – Вчера мой старший сын умер. А сегодня его хоронят. И все люди моего дома пребывают в великом…

      – Хабул! – резко оборвал его Кассий, и тот от неожиданности даже вздрогнул. – Сколько лет твоему умершему сыну?

      – Двадцать, о солнцеподобный римлянин!

      – А второй сын где?

      – Он пошёл за жрецом, чтобы совершить сегодня обряд на святой горе…

      – Хорошо, а третий?

      – Он вместе со слугами выбирает баранов для жертвенного огня и поминальной трапезы.

      – Но второй сын вернулся со жрецом? Ведь похороны сегодня? Где же он? – спросил Кассий.

      – Боги разгневались на него за то, что он не смог перенести жреца через ручей и замочил ему ноги. Мой сын поскользнулся на мокром камне и сломал себе ногу.

      – Ну и ну! И что, он остался в горах с баранами?

      – Да! Мне пришлось отправить туда третьего сына. Он остался в горах сторожить стадо, потому что старый пастух так любил моего старшего сына Гевора, что всю ночь обливался слезами, упрашивая его остаться. Он хотел сам проводить моего умершего сына в последний путь. Он воспитывал его на коленях, как родная мать…

      – Ну, ты и врун! А четвёртый сын?

      – О, он ещё юн, – опустил взгляд Хабул, – и выбрал для себя путь жреца. Поэтому с весны этого года он живёт не в моём доме, а в храме. Ты можешь спросить у старшего Равиля, он знает, – стоявший рядом с Кассием купец коротко кивнул головой. Лацию становилось интересно, как дальше будет выкручиваться этот пройдоха, и он подошёл поближе.

      – Ладно, – согласился Кассий, – а остальные сыновья?

      – Какие остальные? – с искренним удивлением спросил Хабул.

      – Ещё трое!

      – А-а, эти! Так они совсем ещё маленькие. Одному год, другому – три года, а третьему – семь лет.

      – Тогда плати откуп и приводи замену, – буркнул Гай. Он снова сделал знак слуге, и тот послушно поднёс мешок с водой. Она уже стала тёплой, но лицу всё равно было приятно. Саднящий зуд на какое-то время ослаб. Не вытираясь, он посмотрел на продолжавшего что-то бормотать толстяка и спросил: – Зачем ты столько говоришь? Неси деньги!

      – Я очень, очень несчастный человек, – снова заскулил тучный купец, но заметив нетерпеливое движение квестора в сторону легионеров, сразу сменил тон и заговорил в два раза быстрее: – Но у меня есть дочери. Жена моя, Ада, подарила мне шесть прекрасных дочерей, которых я предложил сыну твоего всемогущественного царя для танцев сегодня в его дворце.

      – Что? – Кассий от удивления даже замер. – Какому сыну, каких дочерей? Ты, кажется, испытываешь моё терпение, старый осёл!

      – Нет, клянусь