Блуждающие мотыльки. Надя Май

будь умничкой, подрежь колбаски, – бабушка ласково улыбается, красуясь новенькой вставной челюстью.

      Мне ничего не остается, кроме как подойти к холодильнику, достать колбасу и встать у разделочного стола. Старая деревянная доска, на ней половинка колбасы. В руках острый большой нож.

      Резать следует аккуратно. Кусочки должны получиться тонкими, как любит мама. Но не прозрачными, как ненавидит бабушка. После колбасы нужно будет подрезать хлеб. Мне еще долго предстоит выслушивать их треп. Чайник будет подогреваться ровно до тех пор, пока одной из них это не надоест. У меня же право выбора нет. Я младше, а значит, не могу встать из-за стола, пока они не встанут. Если же наплюю на них и уйду, то это воспримут как неуважение, а значит быть новому скандалу. Нет. Если есть возможность, то лучше обойтись малой кровью.

      Рука механически двигается, заставляя нож вонзаться в колбасу снова и снова.

      Как же я устала. Изо дня в день все одно и то же. Все, даже эти вечерние посиделки с дешевым чаем. Этот дым, эти голоса и эта гребанная колбаса. Надоело. Хочу бросить все и сбежать. Но я не могу так поступить. Не могу бросить маму и бабушку. Просто не могу. Именно поэтому я стою здесь и нарезаю эту колбасу. Кусок за куском. Движения чуткие, давно отработанные. Такие же простые, как кивнуть или улыбнуться. Пару фраз, пару действий. Кусок за куском. От этого не скрыться и не сбежать. Ведь все это и есть “я”.

      Нож соскальзывает и вместо колбасы проходится по указательному пальцу левой руки. Пару мгновений уходит на осознание того, что произошло. Потом приходит боль. Тянущая и едва пульсирующая.

      – Ох, милая! – бабушка тушит самокрутку о блюдце и подрывается ко мне.

      Ее ладонь такая мягкая и теплая. Она аккуратно держит мою руку и внимательно осматривает ранку.

      – Сильно порезалась? Пусть сунет палец в холодную воду, – мама суетливо копошится в нижней полке стеллажа в поиске аптечки. – И как же так умудрилась? Не пять лет ведь, а все такая же криворукая…

      Мой палец пульсирует под струей ледяной воды. А я завороженно наблюдаю за тем, как ранка перестает кровоточить. Отчего-то становится легче дышать, да и во всем теле будто испаряется та давящая напряжённость. Давненько мое тело так не сбоило.

      А что, если?..

      Взгляд невольно цепляется за всеми забытый нож.

      Г