Мой израильский дневник. Аркадий Безрозум

6 из них были нацелены на Гуш Дан и 2 – на Хайфу. Сирены воздушной тревоги раздались во всех уголках страны. Радио призвало всех граждан войти в герметизированные комнаты и надеть противогазы. Начинка вражеских боеголовок была неизвестна. Знали лишь то, что кровавый палач Хусейн ранее уже использовал отравляющие газы в борьбе с курдскими повстанцами.

      Минуты объявления тревоги в ту первую ночь я, Майя и Михаэль проводилии в нашей спаленке. Щели ее окна мы заранее заклеили клейкой лентой. Влажной тряпкой была прикрыта щель у дверного порога – все, соответственно указаниям службы гражданской обороны. Соседняя комната таким же образом укрывала семью Аллы, одноклассницы Майи. Под утро нам позвонила из Житомира наша дочь:

      – Может, вернетесь? – спросила Алла дрожавшим от волнения голосом.

      Так израильтяне оказались втянутыми в чужую войну. Поставленные немного позже американцами противоракетные установки «Пэтриот», хотя и сбивали часть «Скадов» на подлете, но обеспечить стопроцентной безопасности не могли. Одна из ракет упала прямо в центр густонаселенного пригорода Тель-Авива. В результате получили ранения десятки жителей. Пострадавших могло оказаться намного больше, если бы значительная часть горожан не выехали заблаговременно на периферию.

      – Может, вернемся? – позвонила из Тель-Авива школьная подруга Майи Сара Белогловская. – Этой ночью я сама слышала взрыв ужасной силы. Мне страшно, – глотая слезы, продолжала подруга, – со мною творится что-то непонятное. Ради этого сюда так спешили мы и наши дети?

      Подключившийся к разговору Давид был не в шутку обеспокоен состоянием жены. Вечером того же дня Сара, Дусик и их старший сын Алик заняли салон нашей съемной квартиры. В следующий вечер Мише позвонила его бывшая соученица и сотрудница Неля из аэропорта имени Бен-Гуриона. Она прилетела из Одессы с мужем и двухлетним сыном. Заодно с паспортами граждан Израиля, им выдали противогазы. Мише пришлось уступить новичкам свою комнатку. Мы втроем теснились в своей спаленке.

      На фото тех дней Саша, Алла и Семен Бусели, Давид

      Белогловский (второй справа). Волноваться вместе было легче.

      Так, во исполнение напутствия госпожи Эгер, в те дни, кроме нас, в нашей съемной квартире укрывалось еще 3 семьи новых репатриантов – общей численностью 12 человек. Все мы не вмещались за небольшим обеденным столом. Не было в квартире и такого количества стульев. Наполненную едой тарелку мы опустошали с колен, примостившись на диване или в кресле. «Чтобы расслабиться», мужчины иногда пропускали привычную для «русских» рюмку водки. Как же без нее пойдет традиционное картофельное пюре и селедочка с луком. Даже в те тревожные дни наш многолюдный реабилитационный центр навещали наши друзья и родственники.

      Так назвали квартиру майи ленинградцы Тихомировы. А, кроме них, заглядывала на огонек и проживавшая на соседней улице госпожа Хильман. Не знаю, чего с ее стороны в том было больше