Изгнание. Елена Бауэр

забавные прозвища.

      Его Императорское Высочество мог сколь угодно веселиться, но, похоже, эрцгерцогиня Стефания ехала в Россию не только навестить старую подругу. Сергей просил брата оказать гостье радушный прием в Санкт-Петербурге, куда она собиралась отправиться после Москвы. Он велел Пицу взять Стефанию под свое крыло и развлекать до упаду, рассчитывая, видимо, что между двумя вдовцами вдруг вспыхнет искра, которая начисто выжжет дух Пистолькорши, этой питерской Цирцеи, из сердца младшего брата. Павел поручение Сергея выполнил, с эрцгерцогиней безудержно флиртовал, объяснив Маме Лёле, что делается это для усыпления бдительности родственников.

      Ольга пытку Степанидой вынесла с трудом. В салонах только и болтали об ухаживаниях августейшего генерал-адъютанта за снохой австрийской императрицы Сиси. Договорились уж до того, что едва их не женили.

      Когда Великий Князь сообщил, что после всех забот, осенью он поедет отдыхать во Францию с детьми, Ольга совсем сникла. Но Павел быстро возродил ее к жизни, предложив ехать с ними. Вот так качели! То лед, то пламень. То серая безысходность, то радость надежды. То безудержное кокетство с эрцгерцогиней, то смелый, если не безрассудный шаг навстречу Лёле. Ольга восприняла отдых с детьми Павла как достойное вознаграждение за терпение, которое давалось ей нелегко.

      III

      Сбежав от детей, их воспитательницы и свиты, они сидели в кафе на французской набережной, жмурясь в лучах заката. Сытое, круглое солнце грузно опускалось за горизонт. Было в его ярком пурпуре и золоте что-то немного пошлое, мещанское.

      Ольга не могла отвести взгляда от Павла, от отражавшейся в его печальных глазах бирюзы моря. Его тонкий профиль вне дворцовых стен смотрелся чересчур изящным. Великий Князь представлялся ей изысканной гончей, случайно оказавшейся в окружении кривоногих коротышек-бульдогов. Все эти толстопузые господа и вульгарные французские дамочки, отдыхающие за соседними столиками, не тянули на достойные декорации для ее принца! Его Императорское Высочество выглядел таким ранимым, незащищенным. У Лёли замирало сердце от любви и желания спасти его от всех мыслимых и немыслимых опасностей мира, закрыть от невзгод своей грудью.

      Ольга опекала Павла как могла, в меру своих сил и бурной фантазии. Однако, несмотря на всю ее заботу, у Великого Князя на шее образовалось розовое, зудящее пятно. Человеку честному невозможно жить во лжи. Совесть непременно даст о себе знать какой-нибудь болячкой. Лгун или подлец чувствовал бы себя как рыба в воде, но порядочный человек обязательно расплатится за игры с собственными моральными убеждениями здоровьем, а то и жизнью.

      – Меланхолия? – неправильно расценил Павел встревоженный взгляд Ольги, перенося на нее собственные переживания.

      – Отнюдь! Просто задумалась… Будь добр, попроси камердинера срочно найти медный таз.

      Ольга вспомнила, как когда-то в детстве мать ставила начищенный медный таз с водой под кровать брату, чтобы вылечить его от назойливой кожной болезни.

      – Это