Изгнание владыки. Григорий Адамов

без промежуточных посадок в Харьков. Хинский последовал за ним.

      В Харькове, занятый теми же делами, Гюнтер провел еще три дня, после чего железнодорожным экспрессом Севастополь-Москва вечером выехал в столицу.

      Хинский ехал в том же поезде.

      Чем ближе подходил поезд к Москве, тем более возрастало волнение лейтенанта. В Москве должно было многое выясниться и решиться.

      Комаров еще в поезде высказал уверенность, что если его подозрения правильны, Кардан не минует Москвы, что клубок, пока еще запутанный, завязан именно там, в столице. Теперь лейтенанту надо было быть особенно начеку, тщательно проследить Гюнтера в Москве, подобрать нить, которую тот, может быть, обронит здесь.

      Кроме того, Хинский решил лично доложить заместителю министра об исчезновении Комарова. Наверное, ему уже что-либо известно. Уж ему-то майор обязан доносить о ходе работы, о своих передвижениях по территории Союза. Если он только здоров… если жив… Скорее бы… скорее бы в Москву!

      Поезд прибыл в Москву поздно, около двух часов ночи.

      Прямо из вагона Гюнтер направился в привокзальный подземный гараж. К удивлению Хинского, он выбрал там сильную машину, малопригодную для движения по оживленным улицам города, и, сев за руль, вывел ее из гаража. Хинский в отдалении следовал за ним на быстроходном одноместном электроцикле.

      Через несколько минут он понял выбор Гюнтера. Коричневый электромобиль вскоре свернул на загородное шоссе. Держась на приличной дистанции, Хинский не отставал от электромобиля.

      Ночь была темная, беззвездная. Газосветные фонари хорошо освещали широкую гладкую дорогу, ехать было легко. Ветер свистел в ушах. По сторонам сквозь деревья мелькали смутные контуры уснувших дач, проносились огни загородных ночных кафе и ресторанов, придорожных электроколонок для зарядки аккумуляторов транспорта. Все реже становился поток встречных машин. Дорога делалась пустынной. Хинский потушил фары своего электроцикла и прибавил скорость.

      Задние красные огоньки машины Гюнтера приблизились.

      Дорогу Хинский знал отлично. Эти места были хорошо памятны ему по воспоминаниям юности.

      И теперь, почти беззвучно мчась с огромной скоростью, он узнавал поселки, станции, санатории и дома отдыха, тянувшиеся вдоль дороги.

      Уже далеко позади остались Мытищи, Челюскин, скоро, за Клязьмой, должно было появиться Пушкино.

      Электромобиль в облаке света от фар упорно мчался вперед.

      «Куда его несет?» – подумал Хинский и посмотрел на свои светящиеся часы.

      Была уже половина третьего ночи.

      Справа мелькнул во тьме смутный силуэт знакомой мачты ветряка, накачивающего воду в сады и огороды.

      «Клязьма…» – отметил про себя Хинский.

      Едва он подумал об этом, как светлое облако впереди погасло и электромобиль исчез.

      «Не проведете, гражданин Гюнтер… – подумал Хинский, ускоряя ход электроцикла. – Здесь только один поворот – направо,