Туман. Мигель де Унамуно

вот не отвлекайся; в шахматы играть – не каштаны жарить. Ты же знаешь: взялся за фигуру – ходи.

      – Да, сделанного не воротишь!

      – Верно. Этому шахматы и учат.

      «И почему нельзя отвлекаться во время игры? – говорил себе Аугусто. – Наша жизнь игра или нет? И почему не годится брать ход обратно? Вот логика!.. Наверное, Эухении уже передали письмо… Alea iacta est![2] A lo hecho, pecho[3]. А завтра? Завтрашний день – в руках Господа! А вчерашний? Вчерашний в чьих? О, вчера, сокровище сильных! Святое вчера, субстанция тумана повседневности!».

      – Шах! – вновь прервал его мысли Виктор.

      – И правда… посмотрим… И как это я допустил такой позорный проигрыш?

      – Отвлекался, как обычно. Если бы не твоя рассеянность, ты стал бы у нас одним из лучших игроков.

      – А вот скажи мне, Виктор: жизнь – это игра или способ отвлечься?

      – Да ведь играют, чтобы отвлечься.

      – Тогда какая разница, на что отвлекаться?

      – Лучше на игру, приятель, на хорошую игру.

      – А разве нельзя играть плохо? И что значит – играть плохо, играть хорошо? Почему мы двигаем фигуры так, а не иначе?

      – Таковы правила, друг мой Аугусто. Ты меня и научил, о великий философ.

      – Ну, бог с ним. Хочу сообщить тебе большую новость.

      – Валяй.

      – Но ты удивишься!

      – Я не из тех, кто удивляется заранее.

      – Так слушай: знаешь, что со мной происходит?

      – Ты становишься все рассеянней.

      – Это потому, что я влюблен.

      – Тоже мне новость.

      – Не удивлен?

      – Естественно, нет! Ты ab origine[4] влюблен, прямо родился влюбленным. Влюбчивость у тебя природная.

      – Да, любовь рождается вместе с нами.

      – Я сказал не «любовь», а «влюбленность». Я сразу понял, что ты влюбился или, лучше сказать, увлекся. Тебе и рассказывать необязательно было. Мне это известно лучше, чем тебе.

      – Но в кого? Угадай, в кого?

      – Этого ты и сам не знаешь, откуда мне-то знать.

      – Ну, может статься, ты и прав…

      – А я тебе говорил! Если я неправ, скажи, она блондинка или брюнетка?

      – По правде сказать, я не знаю. Кажется, что-то среднее. Такие, знаешь, волосы… каштановые.

      – Высокая или низенькая?

      – Тоже толком не припомню. Наверное, среднего роста. Зато какие глаза, друг, какие у моей Эухении глаза!

      – У Эухении?

      – Да, у Эухении Доминго дель Арко, что живет на проспекте Аламеда, 58.

      – Учительница музыки?

      – Она самая. Но…

      – Да мы с ней знакомы. А теперь тебе опять шах!

      – Но ведь…

      – Шах, говорю!

      – Ладно…

      И Аугусто прикрыл короля конем. А партию в итоге проиграл.

      На прощание Виктор закинул ему руку на шею, точно хомут, и шепнул вполголоса:

      – Значит, пианисточка Эухения, да? Отлично, Аугусито, отлично. Победа будет за тобой.

      «Ох уж эти уменьшительные, – подумал Аугусто, – эти кошмарные уменьшительные!» И вышел

2

Жребий брошен! (лат.)

3

Испанская пословица, примерно: «Назвался груздем – полезай в кузов», то есть брать на себя ответственность (исп.).

4

От рождения (лат.).