Камень богов. Александр Басов

зябнуть плечи, попытался снова извиниться, но Молли прижала палец к его губам и прошептала на ухо:

      – Прости, что окунула с головой в свои проблемы. Спасибо, что выслушал.

      Он почувствовал, как она дрожит от холода и потянулся за одеялом.

      – Эй, Холден! – Хриплый вопль пронёсся над скалами. – Как там твоя баба?

      – Да, ничё, резвая! – Ответил другой и заржал гулким неприятным смехом.

      – А моя старая, и какая-то квёлая! Может, поменяемся?

      – Нельзя! Нельзя! Вы что это удумали? – Запротестовал взволнованный женский голос.

      – Давай! – С воодушевлением согласился Холден. – Уж я-то её мигом расшевелю!

      Раздавшийся следом пронзительный визг моментально растворился в вызванном им же эхе. Овцы забеспокоились в своём загоне, их блеяние вплелось в общую какофонию, создав совершенно непереносимую мешанину звуков.

      – Бедная Латоя, – вздохнула Молли, – невезучая она… И охрана, как на зло, где-то ходит. Ты не знаешь, как зовут этого…

      – Похоже, что Гарван, но я не уверен.

      Послышалась трель, издаваемая свистком, затем отдалённые голоса, шум. Молли встрепенулась, прислушалась:

      – Кажется, наши подоспели. Вовремя. Сейчас они этим похотливым баранам кожаные мешочки прищемят, чтобы неповадно было. Словно в ответ на её слова, раздался тоскливый стон, затем ещё один.

      – Ну, вот и заслуженная награда! – Она засмеялась, легонько толкнула Вистана локтем в бок и строгим голосом спросила: – В чём дело, сэр? Почему вы такой квёлый и не резвый?

      – Расскажи о своей семье.

      – А что рассказывать? Всё, как обычно…

      – Ну, это для тебя обычно. Родителей твоих как зовут?

      – Маму зовут Гарраят, отца звали Камден. Он был не старый, всего пятьдесят три года прожил. Раны были тяжёлые, да и, – Вистан замялся и неохотно продолжил, – лечил он их.

      – Сам лечил свои раны? – Удивилась Молли. – У ветеранов свой доктор, не считая тех, кто при Родильном Доме.

      – Это он так называл, «лечить». Его почти сразу, ещё до моего рождения, определили заниматься перегонкой вина. Так что, дома у нас это пойло всегда было. Доктора не смогли найти для него другого снадобья, чтобы унять ноющие раны. Вот он и пил, чтобы не скрипеть зубами от боли по ночам, а потом без этого уже и не мог.

      – Грустная история… Он что-нибудь рассказывал о Пещерах, или о стране по ту сторону гор?

      – Немного. – Вистан горько усмехнулся. – В тот небольшой промежуток времени, когда боль уже стихала, но он ещё мог соображать. Про Пещеры рассказывать не любил, говорил, что ему до смерти надоели эти каменные кишки. А вот про земли, где живут святоши, вспоминал часто. Говорил, что там просторно, бескрайние поля и луга. Никому и в голову не придёт таскать мешками землю на скалы, чтобы устраивать там пастбища. Люди живут семьями, в сёлах и городах.

      – Я немного слышала о городе, правда, не поняла,