Рыцарь. За славу и честь. Арсений Галяев

сюда с искажённым от ужаса лицом. Балиан был состоянии шока: он не слышал, как кричит мать, как её утешает портной и ещё какой-то горожанин, как его, Балиана, пытается расспросить сотник. Юноша стоял и смотрел, как отец постепенно утихает. Наконец он затих. Мать теперь тихонько подвывала, положив голову на грудь Флориана и сжимая его руку. Вдруг из оцепенения его выдернул окрик:

      – Балиан! Балиан! Парень, ты меня слышишь?

      Балиан поднял глаза – перед ним стоял граф.

      – Простите, Ваша Светлость.

      – Я всё понимаю. Идём ко мне.

      Они пошли в цитадель. Зашли в зал, где стояло роскошное кресло его Светлости, стол и кресло попроще.

      – Садись, – сказал граф.

      – Но, Ваша Светлость, Ваш меч утерян – его забрал главарь разбойников.

      – Ничего, главное – ты жив, а о мече не думай. Мы найдём разбойников.

      Появились слуги и граф велел им принести кувшин вина и два кубка. Вскоре они появились и граф осушил свой кубок одним махом. Балиан же не мог притронуться к вину – оно не лезло ему в горло.

      – Твой отец хотел бы, чтобы ты продолжал работу за его ремеслом, – начал граф, – Но ты ведь всегда хотел быть воином, не так ли?

      – Хотел… – выдавил Балиан.

      – Я велю сотнику обучить тебя. У тебя будет возможность вступить в моё войско.

      – Благодарю, Ваша Светлость!

      – Флориан был хорошим мастером и хорошим человеком.

      Балиан не ответил. Ему хотелось уйти, уединиться, остаться один на один со своими чувствами.

      – Можешь идти, – сказал граф, будто прочитав его мысли.

      Балиан вышел на летний ночной воздух. Вдохнул полной грудью и пошёл домой. Он до сих пор видел перед собой бездыханное тело отца, как будто это только случилось. И тут Балиан почувствовал такой гнев и ярость, что сам диву давался, как он не сгорает. Внутри юноши зарождалась жажда мести.

      ГЛАВА III. ОБУЧЕНИЕ

      На утро Балиан заявился на ристалище. Сотник – дородный мужчина с богемской бородкой стоял со скучающим видом и, прислонившись спиной к столбу, поддерживающему навес над какими-то бочками неподалеку от ристалища, ждал юношу из. Он был опытным воином, прошедшим не одну битву – графы, да бароны устраивают усобицы и набраться возможностей набраться опыта было предостаточно. Выглядел он внушительно – в шлеме бацинете, кольчуге, налокотниках, на ногах войлочные поножи, сапоги добротные, на поясе меч. Балиан подошёл к сотнику, поприветствовал. Воин ответил на приветствие и сказал:

      – Ты, чтоль, Балиан кузнеца сын?

      – Я, – ответил юноша. – Можешь звать меня Бернхард. Его Светлость сказали, что ты уже немного обучался владению мечом…

      – Это правда.

      – У кого?

      – У приезжего воина – Конрад фон Кёниха.

      – Я знал его. Мы даже дружили когда-то. Он был герцогом Франконии, пока не согнали его с герцогства. Дело рук короля Германского. Сейчас он рыцарь-наёмник