Такие разные герои. Лолита Волкова

ночь. Сборы были недолгими. Начертали на доспехе дракона символ неуловимости, который люди недавно придумали. Хватало его, правда, ненадолго. Но если Ладис так велик, то защитит. Ночью двинулись в путь.

      Вылетели с гор, преодолели вражьи укрепления, что выросли вокруг. Полетели вдоль равнины, да вот беда – символ действовать перестал. Заметил их один из прислужников вражьих и давай трубить в рог. Поднялись драконы Костяного бога и последовали за Марлин с Горг’хом Скорым. Пламя озарило землю с небес и камнем пал смелый дракон в густой лес. Конец.

* * *

      Конец, да не для Марлин. Спас её дракон ценой жизни своей. Навеки Горг’хома Скорого запомнило племя людей. Но некогда было слёзы лить, ведь враг не дремлет, а ну как прознал бы, что с драконом дева была.

      Отправилась Марлин в путь. Долго шла, поглядывая в «Око Ладиса». Через три дня вышла на опушку. Открылись ей поля и холмы, светилом согретые. Не успело наполниться сердце надеждой, как вдруг послышалось лошадиное ржание и стук копыт.

      Дюжина погонщиков в костяной броне с черепами на шлемах, верхом на скакунах вели куда-то табун лошадей. Те ерепенились, но меткие щелчки кнутов удерживали строй. Один конь, красивый вороной, вырвался и унесся в сторону леса, туда, где притаилась Марлин. Один из погонщиков отправился за ним.

      Конь же укрылся в лесу, а ускакать не успел. Шею сжала крепкая верёвка, а здоровенные ручищи потянули её на себя. Но не сдавался конь, вырывался из последних сил. Так и увёл бы его погонщик, да вмешалась Марлин, метнула камешек душегубу прямо в шлем. Тот отвлекся, забыв веревку отпустить, а вороной-то и рванул его вперед, стащив с седла. Погонщик упал на землю без чувств.

      – Беги, ты теперь свободен! – сказала вороному Марлин.

      Он же не послушал, лишь фыркнул и посмотрел на серого коня погонщика. Тот смирно стоял, как будто чего-то ждал. Марлин все поняла, подошла к оставшемуся без седока коню и распрягла. Он поклонился и ускакал в лесную чащу.

      Вороной же, чуя доброе сердце девы, дал запрячь и оседлать себя. Погонщик же, пока не пришел в себя, был связан верёвкой. Вскоре Марлин уже ехала в сторону столба света.

      Конь получил имя Ангерт, друг. Скакал он легко, будто невесомый, как осенний ветерок. Ехали ночами. Так меньше риск быть замеченными и столб света лучше виден.

      Много времени прошло, прежде чем они добрались. Слухи ходили среди рабов Костяного бога, что какая-то девица скачет по материку. То деревню на бунт речами своими подымет. То дитя какое спасёт. Да всё рассказывает, что недолго в рабстве людям осталось жить. А жрецы вражие сколько не смотрели на свои вещальные кости, никак увидеть её могли.

      И вот он, лес, откуда исходит свет. Из самого его центра. Чем дальше в него заходила Марлин, тем плотнее он становился. Вскоре пришлось отпустить Ангерта, чтобы тот не застрял. Осталась дева одна.

      Вышла она к поляне, что в центре леса, и увидела: из земли торчал посох неописуемой красоты. Бирюзовый, покрытый