Пока я убирал с плиты закипевший чайник, она уже села за стол и принялась, есть жадно. Я мысленно улыбнулся. Сел на свое место, взял вилку, посмотрел на нее, лучше бы не делал этого, так и замер. Уже в одной шелковой маечке с кружевами, голые плечи и ложбинка между грудей. Не ожидал, что снимет пиджак, но, кажется, что-то треснуло в момент удара, не только мой нос, но и ее одежда. А тем временем орудует ложкой очень быстро и глотает, практически не жуя. Резко останавливается, взгляд злой на меня:
– Еще раз в нос хочешь?!
Опустил глаза в тарелку и принялся за кашу с недовольным видом. Не хочу в нос. Действительно, что я вечно пялюсь на нее. Не смотри!
– Картограф говоришь? – она лишь «угу», – По тебе не скажешь, – на меня посмотрели так « Нужны еще доказательства?», – Ладно извини. Верю.
Черт! Я не собирался извиняться. И тут она:
– Не будь он издевательским, этот твой смех, мне даже понравился бы. Тебе идет.
– Сама начинаешь?! Ты кадришь меня! – у меня вырвалось.
Она резко выплевывает кашу в тарелку:
– Кто кого еще! Это ты меня мысленно уже во всех позах попробовал! И до сих пор глазами жрешь, каши не надо! – тыкает в меня ложкой.
– Вечно лезешь со своими обнимашками! Я не железный!
У меня опять кровь вскипела, сжал челюсти, аж зубы заскрипели. Уставились друг на друга как два врага. Нарывается мелкая, отшлепаю ведь по жопе! Черт! Не думай о ее заднице! Выкинь из бошки! Сосредоточься, успокойся, тебя не сделает какая-то там девка. Нагло заявляет:
– Лезть ко мне не будешь, не трону. К людям отведешь, вообще забуду. Разойдемся, как в море корабли! Так что уймись и потерпи до утра! Договорились?
– Отлично! – аж выкрикнул. Вот наглая! Бесит! Самоуверенная такая! « Не трону» Да я тебя в бараний рог скручу, если надо будет.
– Не понимаю. Ты вроде нормальный парень. Че ведешь себя так? Нормальным нельзя быть? Что не так?!
– Кто бы говорил?! Дочь мэра!
– Тебя бесит, что я дочь мэра или, что вообще женщина?!
Я чуть собственной слюной не подавился от возмущения, сдержался. Аж растерялся, что ответить.
– Мне до тебя нет никакого дела! – громко и зло, – Да кем ты себя…
– Гормоны свои усмири, – взглядом показывает на мою ширинку, хоть ее и не видно под столом, но стоит там знатно, – ТАК благодарить я тебя не собираюсь! Ясно!
Моя бровь ползет вверх от раздражения. Допросишься, прямо на столе завалю. Я аж покраснел от злости. Даже вилку погнул в кулаке, сам не заметил, после ее взгляда на мой кулак, увидел. Отшвырнул ее в угол.
– Больно надо! Ты не единственная баба на земле! Да если бы и была! Да кем ты себя… – она мне второй раз не дает договорить.
– Ты не лезешь ко мне, я не достаю тебя, – как приказ, зло и четко, тыча в меня ложкой.
– Договорились! И рот на замке держи! Много болтаешь! Поняла! Ты тут на птичьих правах! Поняла! Так, что захлопни варежку! Поняла! – я аж начал повторятся от