Никто не пострадал. Ксения Корнилова

если только не происходило что-то из ряда вон. Например, первая в ее жизни необходимость самой разбираться с прислугой. Все остальные помощники – повар, уборщицы, секретарь, отвечающий за документы, давно работали с ней, и не было нужды выбирать кого-то нового. Но до личной помощницы она не опускалась никогда.

      Именно так – опускалась. Пусть многие знакомые презрительно кривили свои недавно сделанные носы, узнав, что она со всем справляется сама, Брук никогда не приветствовала в команде человека, который будет таскать за ней шаль или приносить с полки любимую книгу. Ей казалось, что это как раз и есть начало конца. Когда ты перестаешь быть настолько активной, чтобы самой себя обеспечивать всем необходимым.

      Мать кашлянула, намекая на то, что пауза затянулась. Схватив папку с документами, Брук начала снова перелистывать страницы, стараясь зацепиться за что-то взглядом, что поможет ей сформулировать какой-нибудь каверзный вопрос, достаточный для того, чтобы собеседование провалилось. Она не собиралась доставлять своей родительнице удовольствие и обрекать себя на признание собственной беспомощности.

      – Элен, тут написано, что вы работали в клинике… Частной клинике. Я не слышала о ней ничего.

      – О, мэм…, то есть, миссис Доэрти, это маленькая клиника, она расположена в одном из отелей города и обслуживала исключительно наших постояльцев.

      – Отель… Хороший, должно быть отель. Как называется?

      – Вы вряд ли там бывали, – почти неслышно засмеялась Элен. – Отель и бар «Зеленая Собака».

      Брук побелела. Она знала это место – ее дочь рассказывала о нем. И эта… эта девушка работала там. Она не может не знать, что там творится. И… не может вот так просто приходить сейчас к ней.

      – Мама, ты можешь идти. Элен мне идеально подходит. Вы же можете начать прямо сейчас?

      Элен коротко неуверенно кивнула, не сводя глаз со своей новой хозяйки. Если бы она умела, как и другие, разбираться в людях с полувзгляда, то бежала бы отсюда без оглядки.

      Хлопок входной двери. И тишина. Такая, что можно резать ножом, – так плотно висел воздух, наэлектризованный злостью, бурлившей в Брук Доэрти.

      – Вы кажетесь взволнованной. – Элен смотрела на нее с выражением искренней заботы.

      – Что? – Женщину словно обдало ледяной водой. Даже боль в спине на мгновение стихла.

      – Вы побледнели. Может быть, я вызову врачей?

      – Ты ничего не понимаешь, да, Элен? – засмеялась Брук.

      – Что вы имеете в виду? – невинная улыбка. Волнение в глазах.

      – Ты не умеешь читать людей.

      – Нет. Не умею. – На щеках зарделся румянец. Девушка стеснялась своей странности и готова была сквозь землю провалиться.

      – Значит, ты помнишь все. Ты чувствуешь все так же остро, как тогда…

      – Тогда? – Стеснение сменилось удивлением.

      – В «Зеленой Собаке». Я знаю, что там творилось. И кого ты лечила.

      – Я…

      Вот он. Животный неприкрытый страх. Казалось, если прислушаться, можно