Время выбора. Владимир Георгиевич Босин

не в себе. Пусть что-угодно думают, а мне надо навёрстывать упущенное.

      На следующий день я покинул постель. Просто откинул одеяло и путаясь в длинной рубахе пошёл. Поначалу изрядно мотыляло, но с помощью служанки потихоньку расходился. Сразу подошёл к окну, полюбовался на заснеженные кроны деревьев и фрагмент площади. Суетились люди, бегом перемещалась дворня. Изредка важно проходили бояре. Блин, как же мне нужна информация. А она вот здесь, рядышком. Сидит на низкой табуреточке и занимается рукоделием. Держит в руках кусок ткани и с помощью деревянного кругляша ловко орудует иглой с цветной ниткой.

      Господин Артур Ди, мой лекарь, выписанный аж из самой Британии, критически посмотрел на мою прогулку по комнате. Но запрещать не стал, а побежал хвастаться папеньке. Тот пришёл через полчаса в сопровождении двух важных бояр и того прощелыги, что навещал меня ежедневно.

      – Сыно, радостно видеть тебя здоровым. С сего дня хочу видеть тебя в храме.

      С одной стороны – это продвижение, меня перестали считать калекой. Я могу гулять по дворцу. Но сразу вылезли многочисленные отрицательные моменты. Рано утром мою безвольную тушку выдернули из тёплой постели. Несколько женщин одели меня, я сам себе стал напоминать матрёшку из-за трёх слоёв одежды. Я с трудом стоял под её весом. Правда идти мне не пришлось. Меня подхватил как пёрышко дюжий мужик и мы кавалькадой потащились по ступеням дворца. Затем пять минут ходьбы по обжигающе холодному воздуху. Здесь конкретная зима, правда спасает меховая шубка. В огромном храме идёт заутреня. Впереди отец, рядом парнишка лет десяти и три девочки. Мама чуть подальше, за нею поставили меня. Дальше, видимо представители известных боярских родов. В зале одновременно холодно и спёртый воздух. Неуютное впечатление, попы водят хороводы, один машет кадилом. Звучно басом запевает дьяк, народ размашисто крестится в положенных местах. Всё тянется нудно и меня начало кемарить. Я привалился к служанке, которую затёрли назад, но я притянул её к себе. А вот сейчас воспользовался моментом. После литургии меня подвели на исповедь, но учитывая мою немоту, батюшка меня пожалел и отпустил. Около чаши я повторил за другими движения. Сложил руки на груди, за меня назвали моё имя и причастившись я поцеловал нижний край чаши. Потом отплёвывался, блин какая антисанитария. Надеюсь, они протирают чем-то посуду перед царским причащением.

      Затем мне, учитывая болезненное состояние и возраст, дали поспать ещё часика полтора. А после завтрака заявился вчерашний священник. Мужичку под полтинник, он в простом подряснике чёрного цвета с крестом на груди. Батюшка быстро пробежался по горнице, о чём-то пошептался с моей служанкой и выпроводил её.

      – Ну-с, дитя моё. Я почитаю тебе сегодня отрывки из книги «Жития святых».

      Учитывая, что этот несомненно важный текст написан на старославянском, я мало что понял. Но тщился не зевать через-чур откровенно. Несмотря на малый возраст, мне не удастся долго отлынивать от церковной работы. Да, для меня это работа. Вставать в четыре утра каждый божий день, вечерняя