Театр полутеней. Александр Непоседа

и рассеянно, невпопад улыбаясь – на пике своей бесталанности. Фотографии его не в цене. Слишком неприятно, вглядываясь в них, вспомнить блеклого, кричащего мужчину, в изношенных ботинках, в несвежей рубашке, с тонкими рыжими волосами на бледных запястьях.

      Да и дело совсем не в этом. После свадьбы – жизнь начинается.

      Дождь

      Утро. Дождливое, тёплое, напоенное запахом молодой листвы и мокрого асфальта. Пронизанное насквозь грохотом и шелестом капель по крышам домов, по многочисленным зонтам прохожих, с весёлым журчанием струй из водостоков, юрких ручейков. Облака так низки, тяжелы влагой, что с трудом переваливаются через кровли многоэтажек. Всё мокро, блестяще, с радостным ощущением новизны после долгого и холодного апреля.

      Вспыхнул красный сигнал светофора. Мимо замерших автомобилей по пешеходному переходу хлынул спешащий поток, дробясь отражениями в мелких лужах; куртки, плащи, зонты, торопливый шаг. На противоположной стороне улицы, напротив Драмтеатра выпорхнула из тесноты маршрутки девушка. Лёгкое пальто, голова раскрыта, волосы волною стекают к плечам, туфли на высоком каблучке на стройных ногах.

      Какая – то хрупкая и трогательная в этой хрупкости. Зонтика у неё не было, и она стремительно побежала вдоль здания театра. Зажегся зелёный, я повернул вслед за ней, понимая, что укрыться от дождя незнакомке не удастся – театр в это время ешё закрыт, а площадь перед ним омывается с неба; и деревья, и лужайки, и скамейки, и дорожки со сверкающей красной плиткой.

      Поравнявшись, остановил машину, отворив переднюю дверь.

      – Садитесь, прошу вас, иначе совсем промокнете!

      Она быстро взглянула на меня, чуть склонив голову.

      – Спасибо!

      Подобрав намокшие полы пальто, опустилась на сиденье, осторожно прикрыв за собой.

      – Скажите, куда вам? Я отвезу.

      – А у вас есть время? Дайте мне подумать.

      Вынув носовой платок из сумочки, промокнула щёки и лоб – движением к вискам.

      На волосах блестят дождинки. По-весеннему возбуждена. Красива и молода.

      Запах женщины.

      Стучали капли по капоту и крыше, струйками стекали по лобовому стеклу, дождь становился сильней. В девичьих глазах, с той изумительной азиатской раскосинкой и долгими ресницами, замирала тревога. И я терпеливо ждал.

      – Какой негодяй!

      Воскликнула она, сжимая кулачки. Повернувшись ко мне, прошептала.

      – Можно попросить вас?

      – В разумных пределах, конечно.

      – Нужно вернуть мой зонтик.

      – И где же он? Что-то случилось с вами сегодня утром?

      – Вы понимаете, я хотела снять жильё, позвонила вчера вечером по объявлению, а сегодня отправилась по адресу. Мне всё понравилось, и светлая комната, и большая просторная кухня-столовая, и чистота. Хозяин долго наблюдал за мной, а перед моим уходом вдруг сказал, что у него одно только условие – приходить ко мне ночью, иногда.

      Она